Читать «Донбасс для «чайников». Не Украина и не Русь, боюсь, Донбасс, тебя, боюсь!» онлайн - страница 49

Рождение Донецка:

юзовский поселок

Первые 50 лет своей будущий миллионный мегаполис был просто местом для добычи денег британскими капиталистами.

Впрочем, ни поселок, ни его хозяева в те далекие годы не задумывались ни над именем, ни над будущим поселения. В первые годы акционеры Новороссийского общества почитали свое предприятие выгодной концессией, не более того. Вперед не считали ничего кроме денег, а потому и к поселку отношение было соответствующее – наплевательское!

Диким бурьяном росли поселки на территории современного Донецка в 19 столетии. Повсеместная непролазная грязь увековечена в дневниковых строчках посетившего в 1889 году завод и рудники НРО Дмитрия Менделеева – «В Юзовке базар и там – страшно». Жирная копоть от металлургического и коксового производства, всепроникающая густая угольная пыль, жуткая вонь и бесконечные эпидемии – вот привычный для того времени портрет Юзовки. Справедливости ради стоит отметить, что современники Менделеева воспринимали это безобразие, как данность. И не только российскую.

Базар в старой Юзовке, впечатливший Менделеева

на старинной фотооткрытке

Конечно, ничего удивительного в равнодушии к грязи и вони вокруг завода и шахт со стороны британских отцов основателей, если и в родном их отечестве все было примерно то же самое. Не будем забывать, что Джон Юз, его техники и инженеры прибыли в донецкие степи с Мильвольского металлургического завода, находившегося в пригороде Лондона. А в самом Лондоне, этой «столице мира» всего за десять лет до этого британский премьер Бен Дизраэли писал о загаженной сбросами экскрементов главной реке города: «Темза стала стигийским омутом, от которого разит непередаваемым и непереносимым ужасом». 1858 год вошел в историю английской столицы как «Год великой вони». Питер Акройд, автор книги «Лондон. Биография» пишет: «на фотографиях Лондона викторианской эпохи видно, что канавы полны отбросов…» и приводит слова лондонца того времени – «дождливым утром зимняя вонь может свалить быка». Так что британцы в Юзовке нос не воротили, притерпевшись к ней еще в родных пенатах. Не возмущалось и их зрение при виде халуп, землянок, всевозможных «кают» и «балаганов», бараков в которых жили артели курских, орловских, тамбовских да смоленских мужиков-заробитчан. Рабочий класс туманного Альбиона жил немногим лучше своих российских собратьев. Пролетарий он везде пролетарий, ему не привыкать.

Так что, какое уж там имя, об имени никто и не думал вовсе. «…строгого установленного названия для поселка не существует», – сетовал в 1897 году тогдашний Екатеринославский губернатор Александр Баторский. Еще и в начале XX века протоколы заседания Бахмутской земской уездной управы (завод стоял на землях Бахмутского уезда Екатеринославской губернии) не могут внести ясности в это вопрос – то «пос. Юзовка», то просто «юзовский поселок» или «Ларинский поселок». Что тут скажешь – нет официального решения, нет официального названия – называй, как на язык ляжет. Одним словом – «самоназванный»