Читать «Лачуга должника и другие сказки для умных (сборник)» онлайн - страница 582

— Сераф, представь себе, за мою статью «Поспорим с Мальтусом!» редактор премировал меня десятью сутками одиночного заключения со строгой изоляцией! Завтра шагаю в тюрьму!.. Как странно, что когда-то в одиночки сажали не за заслуги, а за преступления. Ведь единственное место, где можно отдохнуть от многолюдства, — это тюремная камера.

— А у меня — сплошные неприятности, — пожаловался Серафим журналисту. — Учащего завлаба теща на днях померла, так что жилплощадь на три метра увеличилась, а я забыл поздравить его. И теперь по всему ИРОДу пошел слушок, будто я — хам отпетый.

— Сераф, но ведь это и в самом деле хамство — не поздравить человека с таким событием. Когда у нашего редактора дед скончался, мы на первой полосе поздравиловку жирным шрифтом тиснули. Коллективно сочинили, с чувством: «Дорогой друг, группа товарищей радуется вместе с вами и желает вам дальнейших событий, способствующих освобождению новых метров жилплощади!» Он очень растроган был. Однако пора было приступать к делу. Как правило, земляне на работу теперь не ходили и не ездили. Они трудились, не выходя из своих жилищ, сидя у сверхточных пространственных манипуляторов и изобразительно-переговорных устройств. И вот мой приятель вернулся в свою кварткомнату, сел на стул возле стенного манипулятора, нажал на нужные кнопки. На экране перед ним возник рабочий зал ИРОДа. В центре его живьем восседал за своим письменным столом директор, а по стенам светились индивидуальные экраны. На них уже присутствовали объемные изображения многих сослуживцев. На крайнем слева четко вырисовывалась фигура Главсплетни. На шестом справа Серафим увидел себя.

— Герострат Иудович, сообщаю вам, что я явился на службу! — доложил он с экрана директору.

— Учел! — суховато отозвался тот. — Напомните основные данные проекта, разрабатываемого в вашей секции.

— Синтетический театр! — начал Серафим. — Никаких лож, никаких галерок, сплошной партер — полная демократия! По трем сторонам зала — три сценические площадки, перед двумя из них — оркестровые ямы. На четвертой стороне зала — цирковая арена. Вы занимаете свое вращающееся кресло. Впереди развертывается действие пьесы, справа — балет, слева — опера, позади вас — цирковая программа. Зрители вправе избрать что-либо одно, а при желании могут нажатием кнопки придать креслам непрерывное вращательное движение. Перед взором и слухом будут плавно сменяться декорации и ситуации, будут возникать драматические актеры, оперные певцы и певицы, танцующие балерины, дрессированные слоны и медведи. Какая яркая смена впечатлений! Кроме того…

— Кроме того, товарищ Пятизайцев, вам надо поднять свой моральный уровень, — прервал Серафима директор. — Всему ИРОДу известно, что вы боитесь высоты и для выхода из дома пользуетесь не парашютом, а лифтом, и тем самым незаконно расходуете электроэнергию. И весь ИРОД возмущен вашей внебрачной связью с престарелой дрессировщицей тигров, которая тайно подкармливает вас пайком, выделяемым для зверей.

— Гнусная дезинформация! Это все Главсплетня набрехала! — возопил Серафим — и проснулся. Наклонясь над его изголовьем, стоял белый заботник с подносиком, на котором поблескивала стопочка с медицинской жидкостью. Мой приятель принял успокоительное лекарство и уснул. Проснувшись утром, он припомнил недавнее сновидение и пришел к выводу, что хитрюга-мозг хотел утешить его, показать ему, Серафиму, нечто такое, что вроде бы пострашнее одиночества. «Но нет, одиночество — страшнее всего», — решил мой приятель. И эта явь, этот Храм — страшнее самых ужасных сновидений.