Читать «Лачуга должника и другие сказки для умных (сборник)» онлайн - страница 3

Вадим Сергеевич Шефнер

Куда смотрела цензура — не понимаю. Даже в XIX, почти что пещерном, веке за одно упоминание в отечественной печати — нет, не вина, а, например, грибов, вернее, их вредности при чрезмерном употреблении — на издание накладывали арест и тираж уходил под нож. Потому что не вино, а грибы есть «постная пища православных, и писать о вредности их — значит подрывать веру и распространять неверие». И все. И точка. Цензор сказал «нельзя» — значит быть по сему.

А в «Детлите» про вино разрешили. Правда, это было попозже, в XX, не в XIX веке, в конце застойных 70-х. Брежнев был еще почти жив. Сейчас бы точно не прокатило — сейчас ведь как: в литературе даже матом не выругаешься. Пришьют 18+. Запакуют тираж в термогроб из пластика, и — аминь! аллилуйя! — на выход вперед ногами.

А вот случай буквально позавчерашний.

Спешу я на приемную комиссию Союза писателей Санкт-Петербурга, спускаюсь из квартиры на лифте и внизу на выходе, где почтовые ящики, вижу старый сборничек стихотворений Вадима Шефнера. Кто-то, не знаю кто, из жителей нашего дома выкладывает на верх почтового ящика ненужные книги. Я его, кого-то этого, понимаю. Выбросить книги на помойку может только нечеловек. А вот так, не в мусор, не в разлагающиеся останки пищи, не в блевотину, не в пропасть, не в ад, — а положить на сухую полочку человеческого почтового ящика — такое этому доброму человеку на Страшном суде зачтется. Моя сумка забита доверху, в ней книги авторов, претендующих на прием в Союз. Шефнер в нес явно не помещается. Я загадываю: если до вечера, когда я вернусь домой, Шефнера никто не возьмет, значит он точно мой. И Шефнер меня дождался. «Лениздат», 1965 год. Вадим Шефнер. «Стихотворения».

Но это еще не все. Открываю дня через два сборник на случайной странице, и глаз мой схватывает: «Стихи о Васильевском острове». Ну-ка, ну-ка, читаю я:

Мы старые островитяне — В печальный и радостный час Незримыми тянет сетями Любимый Васильевский нас…

Так ведь это же я написал в свои двадцать два, в юности. Чуть другими словами, и слог не тот, и стопа не та, и прочее не совсем, но ведь я же… И Шефнера я тогда не читал. Странно. Вот, сравнивайте:

Ты знаешь, мы островитяне, а с ленинградских островков стирает краску очертаний сырая тряпка облаков. Ты знаешь, мы островитяне, и невдомек материку мужская твердость обещаний на зыбком невском берегу. Ты знаешь, мы островитяне, и, значит, под дождями в нас, как в Блоке или Мандельштаме, огонь фалерна не угас. Ты знаешь, мы островитяне, и с нашей маленькой земли мы тянем полными сетями одни заботы, не рубли… —