Читать «Шах королевы» онлайн - страница 95

— Натка, не ходи сомнамбулой, сбегай-ка лучше в магазин! — приказала ей бабушка. — Мне кажется, мы майонезу мало купили. С кладбища приедем, надо же будет салаты заправить. И еще чего-нибудь купи…

— Чего, бабушка?

— Ну, я не знаю… Хочется, чтоб Таечкин поминальный стол богатым был. Хотя все уж вроде купили…

— Доченька, пойдем со мной? — ласково позвала Тонечку Наташа, но та лишь головой коротко мотнула, отказываясь. А посидев немного, вдруг передумала, выползла из кресла, подошла к ней, дернула за руку:

— Мам… А ты мне дашь в магазине денежку, я сама няне Таечке халвы куплю? Она очень халву любит, арахисовую, я всегда ей халвы приносила…

— Да? А я и не знала… Я никогда не знала, что любит Таечка. Пойдем купим, конечно…

Мария, вдруг тяжко всхлипнув на вдохе, оторвала ладони от лица и потянулась обнять Тонечку, причитая слезным тихим голосом:

— Спасибо… Спасибо тебе, милая деточка… Спасибо вам, люди добрые, что прибрали к себе, сохранили мою мамочку… Низко вам в пояс кланяюсь…

Из кухни на ее голос выскочил озабоченный Генрих, и бабушка махнула ему рукой успокаивающе — ничего, мол, иди, занимайся своими делами. И Саша тоже вышел, глянул Наташе в глаза с такой же заботой: как ты? Наташа сглотнула вдруг судорожно, взялась рукой за горло, замотала головой, собираясь заплакать, и он тут же очутился рядом, с силой сжал ее плечи, приложился губами к виску, замер на секунду — она могла голову дать на отсечение, что его порыв был абсолютно искренним. Порыв не просто жалеющего, порыв любящего мужчины. Она это как-то сразу поняла, ощутила всей своей настрадавшейся за последние дни женской сутью. И в ней вдруг вспыхнула радость, но тут же погасла — интересно, а он знает, что Анна погибла? Наверняка же знает… Закрыв лицо руками, она все же заплакала — скорее от неловкости за свои тайные женские мысли, совсем неуместные на фоне горестной суеты.

И на кладбище, и в церкви на отпевании Саша старался держаться к ней поближе — брал за руку, поддерживал за талию, поправлял черный скользкий шарф на голове, норовивший все время сползти на плечи. Таечка лежала в гробу маленькая, аккуратненькая, с бумажной поминальной полосочкой на лбу. Наташа смотрела в ее умиротворенное, абсолютно счастливое лицо и с трудом сдерживала вздох слезного умиления. Наверное, опять же неуместным оно здесь было, это умиление. Но она ничего не могла с собой поделать — старушка даже из гроба будто одаривала ее своей любовью — искренней, простодушной и бесхитростной, без примеси кровных условностей. Той самой любовью, о которой так много и высокопарно говорят, но которую, как правило, рядом с собой не замечают. А рядом тихо плакала Мария, которой эта любовь и должна была бы достаться на родственном законном основании. Да вот не досталась.