Читать «Побег в Зазеркалье» онлайн - страница 73

Письменные приказы самого атамана Семенова Унгерн уже давно отправлял на раскурку и теперь, тем более, не собирался подчиняться какой-то Машке. Жаловаться на барона некому, в Монголии его не достать и возникший было скандал закончился быстро и ничем. Семенов объявил Унгерну выговор, а барон Машкой назвал свою новую лошадь.

Впереди угрюмо чернели развалины дацана. Лошадь начала упрямиться, часто останавливалась, к чему-то принюхиваясь. Потом тихо и тревожно заржала, будто хотела барона от чего-то предостеречь. Он никогда не расставался со своим, многократно проверенным в бою, наганом-самовзводом, но на этот раз только крепче сжал монгольскую плеть-ташур.

Свора разъяренных псов с лаем и визгом вылетела из развалин дацана. Встав на дыбы, испуганно заржала Машка. Оскаленные собачьи клыки зловеще сверкали в лунном свете, свора начала смыкать кольцо. Вожак, огромная монгольский волкодав, уже присмотрел себе место на шее лошади, куда первым вцепится через мгновение…Горящие в ночи глаза вожака стаи Унгерн спокойно встретил своим, по-волчьи пристальным и недобрым, взглядом. Здесь, в тысячелетней монгольской степи, барон у себя дома и бояться ему нечего. А кого из них — собаки или человека-волка больше испугалась Машка, этого не узнать никому… Вожак стаи неожиданно жалобно заскулил и сел, поджав хвост. За всем этим растерянно наблюдала разом притихшая свора. Наконец, вожак, вскинув морду, завыл протяжно и, наверное, по собачьему ритуалу, торжественно, будто приветствовал и приглашал барона в ночное небо, на Дикую Охоту Чингиса.

— А вы я вижу и собакам генерал! — раздался насмешливый женский голос из темноты. Потом громко заржала лошадь; почуяв Машку, дал о себе знать, гнедой в серых яблоках, жеребец губернаторши.

Всадники медленно, шагом ехали рядом. Первым не выдержал барон.

— Елена, не дури… — Унгерн обнял спутницу за талию и рывком пересадил в свое седло. Машка на нового седока даже не среагировала, увлеченная ухаживаниями гнедого красавца.

Барон прижал к себе Окладскую так, что почувствовал тревожные толчки ее сердца. Потом сорвал ее шляпку и выпустил на волю водопад черных, заискрившихся в свете луны, волос. Женские губы искали губы мужчины, нашли, сошлись в жарком подлунном поцелуе. Уже никто никуда не ехал, лошади стояли неподвижно. Сильные руки приняли графиню из седла, бережно положили в майский ковыль, укутали в требовательные ласки, давно не знавшего женщин мужчины…