Читать «Враг за моей спиной» онлайн - страница 58
Александр Афанасьев
Но ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы русистов осталось много. Те братья на Востоке, которые говорят, что каждый, кто принял ислам – брат, они просто не знают, кто такие русисты. Насколько они лживы, изворотливы, хитры, умеют приспособить все под себя. Если они примут ислам – это будут готовые мунафики и бидаатчики, они исказят ислам так, что его будет не узнать уже через поколение. И ислам – станет их оружием, их щитом и мечом. Имам Шамиль – даже он не удержался от соблазна, присягнул Белому Царю и предал Кавказ – а его сын стал генералом куфарской армии и воевал уже за куфр, а не за ислам. Поэтому – русистов надо истребить до последнего человека, мужчин убить, женщин взять в жены и наложницы правоверным мусульманам, пусть будет больше детей, детей продать как рабов. Только так – можно будет до конца быть уверенным в том, что Русни больше никогда не будет. Иначе – будет то, что было много сотен лет назад, о чем русисты преподавали в своих проклятых школах – правоверные пришли и разбили русистов и наложили на них джизью, а уже через двести лет – Русня разбила правоверных, и покорила их, и сровняла с землей даже память об Орде – ничего не осталось. Об этом – не знают те, кто жил на Востоке, а он, кавказец – знает. И потому – будет делать так, как нужно и плевать на то, что говорят бородачи из медресе Хаккания и университета Аль-Азхар. Русист – прими он ислам или оставайся неверным – будет оставаться смертельной угрозой для мусульман, пока он жив. Любой русист, каким бы он ни был, даже ребенок…
– Амир…
Один из тех, кто приехал с ним на грузовом КамАЗе – осмелился приблизиться к мрачному и хмурому амиру, ковыряющего ногой глинистую землю карьера.
– Что тебе?
– Ваха передал, едут…
Ваха был хорошим снайпером – и сейчас он сторожил вход в карьер, заняв позицию у въезда в карьер, с винтовкой Вепрь с оптическим прицелом и длинными, американскими магазинами. Это была одна из двух нарезных винтовок, которые у них были. Что бы ни произошло – он даст им возможность оторваться и уйти в лес, даже ценой собственной жизни.
– Доставайте… – махнул рукой амир.
Двое – водитель и пассажир многотонного КамАЗа – самосвала – ловко взобрались в кузов. Скидали лишнюю глину. Начали доставать измазанные глиной мешки – они были из-под сахара, потому что внутри был плотный полиэтиленовый вкладыш, не дающий просачиваться внутрь воде – для того, чтобы не замочить хранящиеся тут оружие и патроны. Мешков было много, и их скидывали около машины…
Амир мрачно наблюдал за всем за этим, но он ни к чему не прикасался.
Джихад – стал не тем, как прежде, совсем не тем. Он не застал самое начало джихада – говорят, что тогда схваченных в плен неверных муджахеды просто отпускали. А может и врут. Ладно… что было то было, зато теперь харбии не сдаются в плен, знают, что с ними будет – и никого сами в плен не берут. Он знал от братьев – что ни в Дагестане, ни в Ингушетии, ни в Кабардино-Балкарии, ни тем более в Чечне – в плен никого не берут. Знают, что будет месть, что могут захватить заложников и потребовать обмена – потому убивают на месте. Не понимают, что для брата пасть от руки неверного – лучшая награда, ибо он шахид и ему рай. А вот для неверных собак и их пособников на собачьей службе – смерть должно быть страшна, потому что после смерти они сразу же проследуют в ад, где их ждет огонь.