Читать «Чёрные лебеди» онлайн - страница 38

Помолившись, укладывалась в мягкую кровать с книгой в руках, да так и засыпала при горящей свече, которая к утру сгорала дотла.

Просыпалась Стефа рано, как приучил ее отец, и каждое утро начинала с песни. Всякий раз, заслышав наверху звонкое девичье пение, Дора недовольно разводила руками, сетуя на то, что эти восточные жители, перенявшие у кочевников странную манеру издавать протяжные звуки, называемые ими непонятным словом «песня», уж точно никогда не приживутся в культурном и просвещённом Омане. А если девчонка и дальше будет начинать свой день с тягучих завываний и причудливых голосовых переливов, то уж точно не найти ей достойную пару для замужества до конца своих дней.

— Одна дорога дурёхе — в гарем к немытым, — бубнила по утрам хозяйка, вываривая бельё в большом бронзовом казане.

Но нельзя сказать, что молодые люди совсем не замечали девицу. Этим летом у нее даже появился тайный воздыхатель. Им оказался Гурио, сын портового бакалейщика, разбогатевшего на продажах мыла и соли. Его отец держал самый большой солевой склад на пристани, потому парня и прозвали Гурио Соленый.

Как-то он подарил Стефе привезенный из-за моря тяжёлый отрез атласной ткани.

— Ты, Гурио, лучше мыло подари, — рассмеялась в ответ девушка. — Да побольше. Доре уж стирать нечем.

На следующее утро перед крыльцом стояла большая корзина, доверху набитая душистым отакийским мылом. Прижимистая Дора от счастья парила на седьмом небе. Она сразу пригласила Гурио Соленого в дом и, усадив пить чай, поднялась наверх, кликнуть постоялицу. Как же удивились оба, обнаружив, что юная озорница сбежала через окно по покатистым крышам соседских домов на учебу.

В тот день услужливая Дора не отпускала Гурио до самого вечера, а когда беглянка вернулась, парень успел обпиться чаем и объесться хозяйскими пирожными.

— Как сие понимать? — спросила, нахмурив брови Дора.

— Как отказ, — без тени притворства ответила девушка.

Хозяйка и стоящий рядом Гурио так и застыли ошарашенные прямолинейностью ответа. С тех пор Гурио Соленого стали звать Гурио Смытым, и каждый, завидев его на улице, вслед бросал обидное: «А это не тот ли Гурио, которого немытая кочевница смыла его же собственным мылом?» С тех пор униженный сын бакалейщика затаил обиду на своенравную насмешницу.

В отличие от горе-жениха, озорница тут же забыла эту историю и с головой окунулась в учебу. Учиться она любила, и всё время проводила на занятиях. Междоусобица с постоянной сменой власти никак не коснулись ни учебного процесса в Оманском университете, ни суеты повседневной городской жизни. Монтий и Хор отлично понимали, война войной, а торговый порт должен работать днем и ночью. Беднели крестьянские деревни и хутора, разорялись провинции и землевладения, но для торговой знати Омана обязательные королевский и наместнический оброки были упразднены — ни наместник, ни тем более король не хотели терять поддержку геранийских купеческих Союзов. Пользуясь этим, торгаши сами выбирали сюзеренов, время от времени меняя на более лояльных. Так, за два года войны многие оманские коммерсанты сколотили немалое состояние, снабжая продовольствием и снаряжением то наемников-островитян за деньги Монтия, то королевскую армию за серебро Хора, по очереди опустошая сундуки одного и казну другого.