Читать «Чёрные лебеди» онлайн - страница 200

— Уг…ар…т, — шептала едва улыбаясь.

Угарт Праворукий беззвучно плакал, и большая тёплая слеза катилась по его татуированной щеке.

Эпилог

Чуть окутает ночь снежный пик одеялом, Инквизитор восходит на вершину его. Ближе всех сейчас он к таинствам небывалым, К переходу из мира живых в мир другой. Так рождается то, что нетленно веками. На вершине её, Первозданной Шуры́, Наполняются силою древние камни. Инквизитор взирает на земные огни. Видит свет городов за глухим Синелесьем. Обиталища алчных, жестоких людей, Колыбель, запятнавшую доблесть бесчестьем. Нет ни силы, ни веры, ни мудрости в ней. Ровно в полночь восходит ночное светило, На вершине Шуры́ разжигая пожар. И огнищу она отдаёт свою силу, А костёр дарит ей раздуваемый жар. И Луна от такого пылает в зените, И Шура́ накаляется жаром костра. Пламя неба и тверди — то сила Ахита, И Верховный вбирает ту силу в себя. Наполняется ею, песнь заводит сурово. Луч Звериный горит у него из груди, И глаза смотрят внутрь, и смыкаются брови, Чешуя вместо кожи, медвежьи клыки. В ярком небе, расправив широкие крылья, Над Шуро́ю парит Инквизитор-Дракон. Мечет пламенем он, смотрит взором могильным, Чтобы грешных представить пред Великим судом.

Человек прекратил читать и закрыл потрёпанный, в кожаном с медными околышами переплёте, древний фолиант. Мальчишка спал, тихо посапывая, щекой прижавшись к мужскому плечу.

— На сегодня хватит сказок, — тихо произнёс человек, поднимаясь с кровати. — Спи, кавалерист. Сам устал и бедную кобылку, небось, совсем измотал.

* * *

Рыжий немолодой пёс, широколобый, с белёсыми седыми пятнами на спине, звеня цепью и швыряясь слюной, зашёлся в глухом прерывистом лае.

— Эй, хозяева! — всадник склонился над забором, провёл перчаткой по влажным от вечернего тумана прутьям.

На крыльце показался седой старик в латаном полушубке, прищурился и выкрикнул в ответ:

— Эгей!

— Куда на Лысую пустошь? — спросил всадник, придерживая игривого коня. Оранжевые нашивки участника Северной войны указывали на дворянский титул, а перевязь поперёк белоснежного сюрко на чин кавалерийского капитана королевской гвардии.

— Во-он за тем сухостоем, — старик взмахнул крючковатой рукой, указывая направление. — Но к ночи навряд доберётесь.

Капитан поднял руку, и следовавшие за ним латные верховые все как один, придержали поводья своих коней.

— Да ещё тамось болотце есть…

Старик замер в раздумье.

— Ну, не тяни, старый! Во имя королевы! — по-военному прикрикнул подъехавший к капитану капрал.

— Проводник нужон. Сами утопните.

— Та-ак, — протянул офицер и, развернувшись, коротко скомандовал: — Спешиться! Ночной привал!