Читать «Занимательно о русском языке» онлайн - страница 26

Вы, наверно, согласитесь с тем, что сетования Града на свое неравноправное положение в языке вполне справедливы, но почему так произошло? Понаблюдайте за другими парами слов такого рода: холод — хлад, берег — брег, голова — глава. Каково их положение в языке?

Веселые суффиксы.

Дружил я с одним замечательным человеком. Звали его Михаилом Васильевичем, фамилия Шитиков. Он, как и я, преподавал в школе русский язык. Что меня свело с ним, не могу сказать. Разные были мы люди. Я только начинал учительствовать, был неопытен, молод, а он, уже убеленный сединой, казалось, все видел, все знал, все понимал с полуслова.

Сижу, бывало, в учительской с ним рядом, и он, вижу, рад-радёхонек.

— Всякая книга для детей, братец мой, должна быть забавной, занимательной. Истина старая, но не устарелая. А урок? Урок — вроде занимательной книги. Он должен приносить детям радость, наслаждение.

— Не каждый урок, — возражал я.

— Каждый, — твердо говорил он.

— А как же быть, скажем, с такой темой, как суффиксы? — не сдавался я.

Работали мы с Михаилом Васильевичем в параллельных классах, и я однажды попросил разрешения посидеть у него на уроке: хотелось видеть, как он «расправляется» с суффиксами.

Урок этот не только мне, но, наверное, и пятиклассникам запомнился на всю жизнь.

Свои объяснения Михаил Васильевич начал с того, что неторопливо, ровным, красивым почерком написал на доске три слова: человек, человечек, человечишко.

Ну, думаю, оригинальничает старина. Какое же отношение все это имеет к теме? А он, мой старый приятель, мягко прошагал от доски к учительскому столу, сосредоточенно сквозь роговые очки посмотрел на ребят.

— Кто составит предложение со словом человек? — обратился он к детям.

В классе какое-то время стояла напряженная тишина. Но вот где-то в середине робко поднялась рука, затем решительно — другая, третья, и уже, казалось, не было ни одного ученика, который бы не думал, не сочинял.

Советский человек гордо шагает по родной земле, — записал Михаил Васильевич на доске предложенную кем-то из ребят фразу.

— А теперь попробуйте, — обратился он снова к классу, — слово человек в этом предложении заменить словом человечек.

— Нельзя, Михаил Васильевич, — сказал кто-то из учеников.

Михаил Васильевич улыбнулся. Его усы распушились, казалось, до самых ушей.

— Нельзя, говорите? А почему?

— Человечек не может «гордо шагать».

— А еще почему?

— Нельзя сказать «советский человечек».

Примерно такой же операции подверглось слово человечишко.

А дальше, когда у ребят разгорелось любопытство, охваченные жаждой творчества, они начали составлять слова, делать выводы о значении суффиксов, записывать слова с другими суффиксами. Урок, казалось, можно бы и закончить. Но Михаил Васильевич, оказывается, приберег еще одно «развлечение». Столбиками записал на доске такие слова:

Москва — москвич — москвичка.

Ленинград — ленинградец — ленинградка.

Горький — горьковчанин — горьковчанка.

Зарайск — зараец — …

— Подумайте, с каким суффиксом лучше образовать слово, обозначающее жительницу Зарайска.