Читать «На путях исторического материализма» онлайн - страница 62

Разумеется, еще задолго до капитализма мужчины занимали доминирующее положение. Можно даже сказать, что такой порядок вещей сложился еще на заре человечества и существует почти столько, сколько история, не только писаная, но и предполагаемая. Сегодня не существует ни одного первобытного общества, в котором не наблюдалась бы асимметрия в отношении распределения власти и положения между полами. На ранней стадии своего развития капиталистический способ производства, получивший в наследство это тысячелетнее неравенство со множеством способов угнетения, стал широко использовать его и одновременно коренным образом преобразовывать. Можно не сомневаться, что в ходе эволюции он скорее смягчил, нежели усилил гнет, который испытывали представительницы женского пола со стороны мужчин. Движение таких основных показателей, как труд, грамотность, законность — работа, культура и гражданство, — происходило только в одном направлении. Неужели ему следует остановиться только потому, что оно осуществляется в рамках капиталистического общества? Тот факт, что массовая дискриминация продолжает существовать как в частной, так и в общественной жизни, уходя своими корнями в семью, систему производства и образования, нельзя считать убедительным аргументом против формального равенства полов при частной собственности на средства производства. Существенный прогресс в этом вопросе был достигнут в эпоху позднего капитализма, он происходит и сегодня. Экономика не делает различий между полами: и на мужчин, и на женщин одинаково действуют законы процесса увеличения стоимости капитала и расширения товарной формы. Как мужчины, так и женщины в равной степени подчиняются логике прибыли. Несмотря на то что культурная и политическая стабильность существующих буржуазных обществ зависит во многом от сохранения традиционной семьи, и тем самым от женщин, капиталистический способ производства (на более высоком уровне достатка) в принципе допускает равенство (и даже неравенство — в противоположном смысле) существующих женских и мужских ролей. Капитализм допускает, что, если бы семья как ячейка общества прекратила свое существование, если бы внутри нее рухнули барьеры, отделяющие один пол от другого, классы все равно могли бы остаться, они по-прежнему различались бы по своему отношению к средствам производства. Но разве это целесообразно с практической точки зрения? Нет, конечно. Для этого есть одна существенная причина, которую нельзя обойти. Как вид неравенства господство мужчин над женщинами исторически гораздо древнее, имеет более глубокие культурные корни, чем классовая эксплуатация. Для подрыва этой сложившейся системы потребуется заряд гораздо большей мощности (заряд эгалитаризма, коллективных надежд), чем для ликвидации различия между классами. Однако если внутри капиталистической системы когда-нибудь такой заряд разорвется, то неужели же он оставит в целости систему классового неравенства, которая возникла позднее и сравнительно менее защищена? Взрывная волна одного неизбежно сметет и другое. Любое движение, ставящее своей целью создание общества, свободного от иерархии полов, уже по своей сущности не в состоянии будет принять то, в основе которого лежит разделение на классы. И в этом смысле господство капитала несовместимо со свободой женщин как исторически, так и практически. Смогут ли события пойти по такому сценарию? Другими словами, может ли борьба против угнетения женщин мужчинами стать когда-нибудь толчком к освобождению человечества в целом, вобрать в себя и классовую борьбу во имя общей победы? Ответить на этот вопрос можно только отрицательно. И причины этого следует искать в парадоксах взаимоотношений между социалистическим и феминистским движениями. Ибо если господство одного пола над другим в культурном плане уходит своими корнями глубже и дальше, чем классовое угнетение, оно в то же время (и это его отличительная черта) в политическом плане вызывает гораздо меньшее коллективное сопротивление. Сама природа разделила людей по половому признаку, и это разделение не может быть уничтожено, а деление на классы, имеющее исторический характер, может. Мужчины и женщины останутся и после исчезновения капиталистов и рабочих. Более того, биологические различия делают представителей противоположного пола зависимыми друг от друга, и это будет длиться до тех пор, пока существует человеческий род. Уничтожение полов так же невозможно, как и их раздельное существование. В истории человечества эта взаимозависимость является постоянной, она может принимать многочисленные социальные обличья, но диалектика такова, что наряду с мужским господством всегда существовали и определенные компенсации для женщин, хотя не следует искать полного соответствия этой взаимозависимости в экономических отношениях между непосредственными производителями и теми, кто присваивает продукт их труда. Без этой диалектики трудно представить себе большую часть истории человеческих чувств. Итак, устоявшиеся обычаи и практика неравенства уравновешивались эмоциональными отношениями между мужчиной и женщиной, которые к тому же очень часто (хотя и не всегда) внутри своего класса находились примерно в равных материальных условиях.