Читать «На путях исторического материализма» онлайн - страница 6

Судьбу исторического материализма следует прежде всего рассматривать в контексте сложного переплетения национальной и международной классовой борьбы, которая характеризует ее судьбу. Ход классовой борьбы должен быть понят с помощью разработанного им же инструментария мысли. Марксистская теория, стремившаяся к пониманию мира в целом, всегда была направлена на асимптотическое единство с практикой борьбы масс, нацеленной на то, чтобы изменить мир. Таким образом, траектория развития теории всегда определялась судьбой массовой борьбы. Любой доклад о марксизме последнего десятилетия неизбежно будет прежде всего политической историей внешней среды, в которой развивался марксизм. Пародируя лозунг немецкой исторической школы Ранке, можно говорить о постоянном Prima! der Aussenpolitik в любом ответственном изложении развития теории исторического материализма (обратная очередность приоритетов в «Теории литературы» Уэллека и Уоррена, в которой «внутренние» подходы превалируют над «внешними»). В то же время именно из-за огромных различий между идеями Маркса и Манхейма (или его современных преемников) в изложении эволюции исторического материализма также должно быть проведено сопоставление внутренних препятствий, апорий, ограничений, с которыми сталкивается теория в попытке приблизиться к всеобщей истине своего времени. Односторонняя история марксизма, которая выпрямляет его на наковальне мировой политики, противоречит характеру его предмета. Социалистов было много и до Маркса. Скандальным же было то, что Маркс стремился создать научный социализм, то есть теорию, которая регулируется поддающимися рациональному контролю критериями доказательства и истины. Это по-прежнему оскорбляет сегодня многих социалистов, не говоря уже о капиталистах. Внутренняя история, история слепоты и трудностей, равно как достижений или проницательности в познании, имеет важное значение для подлинного изучения судеб марксизма как в последние годы, так и в любой другой период. Без нее истинная самокритика не будет убедительной, обращение к более широкому контексту истории, как правило, будет ускользать от сущностного объяснения или выходить за его рамки в область интеллектуального оправдания.

Перейдем сейчас к непосредственно интересующим нас вопросам. Состояние западного марксизма, которое сохранялось в течение столь продолжительного времени после победы и изоляции Русской революции, представляло собой, как я попытался уже описать его, главным образом результат целого ряда поражений рабочего движения в оплотах передового капитализма континентальной Европы после первого прорыва большевиков в 1917 г. Эти поражения прошли тремя волнами: первая — пролетарское восстание в Центральной Европе сразу же после первой мировой войны (в Германии, Австрии, Венгрии, Италии) — была сбита между 1918 и 1922 гг., после чего в течение десятилетия во всех этих странах победу одержал фашизм. Вторая — народные фронты конца 30-х годов в Испании и Франции — сошла на нет с падением Испанской республики и крахом левых сил во Франции, что проложило путь режиму Виши два года спустя. И наконец, движение Сопротивления, возглавляемое массовыми коммунистическими и социалистическими партиями, прекратило действовать в Западной Европе в 1945—1946 гг., будучи не в состоянии перевести свое господствующее влияние в вооруженной борьбе против нацизма в сколь-нибудь постоянную гегемонию уже в мирное время. Длительный послевоенный экономический подъем постепенно и необратимо подчинил труд капиталу в рамках стабилизировавшихся парламентских демократий и складывавшегося общества потребления.