Читать «Вызов (дилогия)» онлайн - страница 416

Как же сильно я любила его в эту минуту! Едва ли можно любить сильнее.

Я шла к главному мужчине моей жизни. Шла к свету и радости совместного будущего. И в тот миг, когда я наконец оказалась рядом, лучи закатного солнца пробились сквозь разлапистые ветви вековых сосен и осветили нас мягким золотистым светом.

Гости восхищённо ахнули.

На мгновение всё замерло, будто сама вечность постаралась запечатлеть этот миг. А потом я вложила свою ладонь в протянутую руку Дилана и…

… поднялась на три ступеньки к алтарю.

Я могла бы провести так остаток жизни: стоя в этом благословенном месте, смотреть в светящиеся от счастья глаза любимого. Лишь на секунду я отвлеклась, отдав Кэтрин букет. Дилан сразу завладел моей второй рукой и, поднеся её к губам, нежно поцеловал.

Я не слышала ни слова из того, что говорил священник. Я вообще ничего не слышала и не видела. Был только он, держащий мои дрожащие руки. Был только он, вбирающий меня в себя. Я знала, Дилан видит то же, что вижу я в его наполненных безграничной любовью глазах. То, что происходило сейчас — венчание наших душ, — уже случилось давным-давно, в тот самый первый миг, когда встретились наши взгляды. И чтобы ни было с нами после, где бы мы ни были и с кем, сейчас наши души пели — соединённые и счастливые.

Никаких клятв мы не произносили. Они не были нужны — мы и так знали, что обещаны друг другу. И когда священник спросил Дилана о его согласии взять меня в жены, мой любимый произнёс:

— Да. Всем своим сердцем.

— Всем своим сердцем и душой — да! — ответила я, когда пришла моя очередь.

Дилан надел мне тоненький золотой ободок на палец. Еле справляясь с дрожью в руках, я сделала то же самое, ввинтив кольцо на безымянный палец его левой руки.

— Властью, данной мне Богом и законом штата Вашингтон, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.

Вот этот поцелуй и стал нашей клятвой. Мой — теперь уже по всем земным и небесным законам, — муж осторожно привлёк меня к себе. Одной рукой он обнял меня за плечи, другую положил на живот. Я прильнула к нему всем телом. Под гром аплодисментов и яростный свист Саймона, Дилан наклонился, и, прежде чем наши губы встретились, я услышала его шепот: "Я люблю тебя".

Когда через тысячу лет мы оторвались друг от друга, я смогла ответить ему тем же.

— Я люблю тебя. Ты мой, а я твоя. Навсегда.

— Я твой. Навсегда.

Дилан протянул мне руку, помогая сойти с алтаря.

"Пятьдесят три, пятьдесят четыре…"

— Пятьдесят пять!

Его брови удивлённо взлетели.

— Милая?

Счастливо улыбаясь, я помотала головой:

— Всё хорошо. Теперь всё хорошо, любимый.

Первыми нас поздравили дети.

Макс… Какой же он был смешной: красные уши, торчащие в разные стороны вихры, ещё сохранившие на себе остатки геля — да-да, мой мальчик всё-таки попытался привести свои волосы в порядок. Воротничок накрахмаленной сорочки и галстук-бабочка, бутоньерка и начищенные ботинки. Мне едва удалось сдержать слёзы, когда, встав на носочки, с серьёзным выражением лица сын поцеловал меня в щёку.