Читать «Замочек для моего любимого» онлайн - страница 7

– Не перед тем, – качнул он головой, – а во время… Я пришел, увидел, как этот урод тащит тебя в спальню, схватил его, толкнул… Это я его убил.

– Ты?

– А разве не я должен тебя защищать? – улыбнулся он, влюбленно глянув на жену.

– Ты?.. Ты должен… – пролепетала Лилия. – Ты должен меня защищать.

– И я должен был его убить.

– Ну, не должен… Но ты… Тебя же посадят?

– Если вдруг, то лучше меня, чем тебя… Ты будешь меня ждать?

Лилия ничего не сказала, но прильнула к нему с такой силой, что задушила бы, будь она мужчиной.

Глава 2

Именем Российской Федерации… Кирилл любил и уважал свою страну, но в тот момент, когда выносился приговор, увидел в ней злую мачеху. Шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Там же в зале суда его и взяли под стражу. Лилия смотрела на него, бледная как полотно. Казалось, она вот-вот бухнется в обморок.

Ничто, как будто, не предвещало беды. Умышленного убийства не было, дело рассматривалось как несчастный случай. С Кирилла взяли подписку о невыезде, они с Лилией до суда жили в отеле. Адвокат пел перед ним соловьем, Кирилл спал и видел условный срок, и вдруг как гром среди ясного неба. Шесть лет реального лишения свободы – это катастрофа! И она уже случилась.

Автозак доставил его в изолятор временного содержания. Он чувствовал себя человеком, которого вдруг низвели до состояния экзотического животного и закрыли в клетку. Нормальные люди будут видеть в нем зверя, а смотрители зоопарка – кормить гнилым мясом.

В изоляторе с ним не церемонились, обыскали, провели через медосмотр. Побоев не зафиксировали, но дали понять, что таковые могут появиться в дальнейшем. А для чего тогда нужны телесные осмотры, которые практиковались здесь чуть ли не каждодневно? Если в тюрьме велась борьба с насилием, значит, таковое здесь присутствовало. Да по-другому и быть не могло. Это же тюрьма, а не санаторий, и не люксы здесь, а камеры общего содержания.

В такую камеру Кирилла и определили. Воспаленное воображение рисовало ему жуткие картины – фиксатые уголовники на шконках, гирлянды из татуировок на плечах, животах и ногах, грязь, вонь. Запах действительно не очень, от туалета неприятно тянуло хлоркой. Но грязи как таковой не было. На стенах и полах свежая краска, койки в один ярус. Всего четыре арестанта на вид вроде нормальные люди, без деформации на лицах, как отпечаток долгого пребывания в местах не столь отдаленных.

Кирилл поздоровался, к нему подошел совершенно лысый парень лет двадцати пяти, окинул его взглядом, ухмыльнулся про себя и, показав на свободную койку, спросил:

– Под следствием где чалился?

– Нигде.

– Я так и понял.

На этом разговор и закончился. Никто не мешал Кириллу обустраиваться на новом месте. Вопросы начались уже после того, как он разместился, но сокамерников волновало исключительно содержимое его «хабара». Это была камера для осужденных, передачи с воли сюда поступали по строгим нормам, поэтому колбаска и печенье, которыми поспешил поделиться Кирилл, пришлись всем по вкусу. Кем он был в той жизни, людей волновало мало.