Читать «Ночь, прожитая трижды» онлайн - страница 115
Леонид Семёнович Словин
— На тебя не накатили, когда ты звонила?
— Нет, никто даже не обратил внимания…
Витькина мама наполнила стопки. Все снова пригубили.
— Ты чего? Завязал? — Ксения обратила внимание — Качан поставил рюмку нетронутой.
— Да нет. — Он улыбнулся. — Просто завтра меня кинут…
— Кто?!
— Начальство…
— Да ладно! — Путана показала ослепительно белые зубы.
— Честно. Это и по мне тоже поминки…
Он недоговорил. У Игумнова прозвонил сотовый. У телефона был Карпец. Он звонил с вокзала. Был хорошо слышен голос дикторши, объявлявшей об отправлении очередного сцепа. Пухлогубая, она их едва размыкала и в конце почти каждого слова у нее слышалось явственное «м».
… Отправляетисям… со второго… путим…
Уже вовсю ходили электропоезда.
— С вами поговорят… — Карпец обращался к Игумнову всегда только на «вы».
Трубку взял Никола.
— Это я…
— Что-нибудь случилось?
— Я на вокзале. У меня…
Он выбрал совсем новое словечко.
«Может, чтобы Карпец не понял…»
На
— «Макаров»?!
— Да. Из Домодедова. Он был у этих
* * *
В отличии от молодых нынешних воров Никола вел краховый образ жизни — без машины, одетый посто, как многие вокруг; в ресторанах почти не бывал: «пить — это да, а жрать — дело свинячье»!
Ментов он попрежнему презирал.
В машине, когда Цуканов снял с него наручники, Никола сразу решил, что останется в Домодедово. Ехать с Цукановым, со вторым ментом, сидевшим рядом с водителем — скользким, с быстрым присматривающимся взглядом — ему было ни к чему. Кроме Игумнова у него не было среди них ни одного, кому он доверял или сочувствовал.
«Все продажные суки…»
Он отрабатывал им разрешение прописаться в столице, прекращение унизительного надзора, тасканий, преследований…
— Я выйду у станции…
— Сам доберешься? — Цуканов по обыкновению спешил. Никола это видел. У воров Цуканов не мог бы стать авторитетом. — А то подбросим…
— Езжайте…
До станции было еще не меньше километра.
Скользкий тип, сидевший с водилой, вновь коснулся Николы холодными цепкими глазами.
Никола окунул подбородок в воротник.
У него не было дел ни в Москве, ни в любом другом месте. Дела возникали внезапно сами по себе. Так было сызмала.
Острый воровской взгляд вдруг засекал едва заметные складки взбугрившегося перед входной дверью половика, где хозяева, уходя, оставляли ключи. Или замечал форточку в окне — прикрытую, но не запертую…
Или как этой ночью…
Когда домодедовский начальник розыска ввернул в разговоре, что нашел отпечатки пальцев, сокамерник Руслан, сразу заменжевался. А речьто шла всего лишь о заточке, которую Никола сбросил в машине…
«Руслан не знал о ней! О чем же тогда он забеспокоился?!»
Потом, когда мент в дежурке держал за спиной заточку, это снова застало частного охранника врасплох…
«Почему? Он ведь не знал о ней?!»
Никола не мог рассказать Цуканову о своих подозрениях. К чему? Тем более при постороннем. Своими бесцветными глазками недельного кобелька Никола замечал многое вокруг…
Волноваться Руслан начал еще раньше…
Когда менты у переходного моста не смогли задержать «джип» «чероки» и бросились к замешкавшемуся охраннику, Руслан бросился за ближайшую коммерческую палатку, хотя у него не было никаких шансов.
