Читать «Создатели и зрители. Русские балеты эпохи шедевров» онлайн - страница 3

Система абонементов попросту отсекала всех, кому была не по карману. Но не только. Абонемент почти невозможно было купить. Его приходилось «доставать». Выдающийся советский и российский филолог Дмитрий Лихачев в воспоминаниях о детстве писал, например, как его семья, обеспеченная, но не богатая, добыла абонемент на ложу третьего яруса «через знакомых оркестрантов и Марию Мариусовну Петипа». Третий, заметьте, ярус. По мере приближения к «бриллиантовым рядам» партера, бенуара, бельэтажа росли и цена абонемента, и вес рекомендаций. Все выше должны были быть знакомства, все крупнее взятки. Абонементы нельзя было одолжить (хотя пригласить гостей в свою ложу — можно). Их передавали по наследству. Высвобождались абонементы крайне редко, а «лист ожидания» блистал именами, какие простому смертному не снились. В 1907 году петербургский не студент, не мещанин, не рабочий — офицер возмущался: «абонировано уже 12 рядов кресел и из остальных рядов ⅓ всех кресел, а лож поступает в продажу только 16 штук».

Такая политика приносила плоды. Почти вся публика столичных балетных спектаклей принадлежала к высшему обществу и верхушке среднего класса. Говоря словами Льва Толстого, «собственно свет»: «свет балов, обедов, блестящих туалетов, свет, державшийся одною рукой за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого круга думали, что презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же». Так обстояло дело в 1870-е, время действия «Анны Карениной».

Но и в 1880-е, и в 1890-е свет этот, как подсолнух, поворачивался за императорским светилом.

«Среди лиц самого двора, как в царствование Александра III, так и при Николае II, было мало любителей и ценителей театра. Интересовались они не столько театральным представлением, сколько высочайшим присутствием», — писал в воспоминаниях директор Императорских театров Владимир Теляковский, а уж он-то знал вопрос досконально, ибо карьера любого директора Императорских театров зависела от умения маневрировать среди сталкивающихся интересов высокопоставленной публики, от ее вкусов.

«— Откуда я? — отвечал он на вопрос жены посланника. — Что же делать, надо признаться. Из Буфф. Кажется, в сотый раз, и все с новым удовольствием. Прелесть! Я знаю, что это стыдно; но в опере я сплю, а в Буффах досиживаю до последнего конца, и весело… Нынче…

Он назвал французскую актрису и хотел что-то рассказать про нее; но жена посланника с шутливым ужасом перебила его:

— Пожалуйста, не рассказывайте про этот ужас.

— Ну, не буду, тем более что все знают эти ужасы.

— И все бы поехали туда, если б это было так же принято, как опера, — подхватила княгиня Мягкая».

Русский балет «золотого века» был массовым искусством для элитарной светской публики.

2. Начало

Он таким не стал — он таким родился.