Читать «Ратник княгини Ольги» онлайн - страница 121

А где же Бог? Покинул? Бросил на произвол судьбы?

Пробираясь через заносы, Ясмуд стал страстно молиться, и вскоре сердце радостно забилось в груди: впереди что-то чернело. Сани? Значит, Святослав раскаялся в содеянном и дожидается теперь или бродит рядом, ища своего дядьку?

– Я ту-ут! – закричал Ясмуд. – Иду-у!

Черное оказалось выросшим из снега терновником, трясущимся и свистящим на ветру.

«Вот и конец мой пришел», – подумал Ясмуд, но вместо того, чтобы покориться и лечь в снег, двинулся дальше, вглядываясь в белую мглу.

Смерть посреди поля была слишком бессмысленной, чтобы принять ее так просто, не поборовшись за жизнь. Даже терновник сопротивлялся смерти, а уж человек и подавно должен.

– Господи, вот он я, – забормотал Ясмуд, задыхаясь. – Весь перед тобой, нагой и слабый, брошенный в пустыне. Но я иду, видишь? Я всегда шел к тебе. Все приму от тебя. Если смерть, то пусть по воле твоей, а не по дурости. Я тебя принимаю, и ты прими сына человеческого…

Какое-то приподнятое, воодушевляющее чувство охватило Ясмуда. Ему показалось… нет, он был уверен: Бог слышит его сейчас. Потому что молитва идет от сердца, от всей души, всего естества Ясмуда. И теперь ничего плохого с ним не случится, не может случиться. Все на свете происходит по воле Божьей, если не заменять ее своей – обособленной, маленькой, изменчивой – волей.

– Иду, – выдохнул Ясмуд в последний раз.

И упал на снег, не чувствуя, как обледеневают слезящиеся глаза.

Глава XXIX

Отходная молитва

– Уйди, – сказала Ольга лекарю. – Только горечь от твоих лекарств, а облегчения никакого.

– Чтобы болезнь исцелить, нужно точно знать, что болит, княгиня, – произнес лекарь.

Он коверкал слова при разговоре, потому что был родом из Булгарии и еще плохо знал язык. Его привез Святослав, когда вернулся с Дуная на Днепр, чтобы отогнать печенегов от киевских стен. При нем имелся большой кожаный сундук, полный мазей, порошков, притирок и капель. Однако все эти лекарства были бесполезны от недуга Ольги.

Как вылечишь смертную тоску?

– Давай я послушаю хрипы в груди, твоя милость, – предложил лекарь, показывая забавную штуковину, напоминающую пастушью дудочку с горловиной.

– Моя грудь увяла давно, нечего там смотреть, – отмахнулась Ольга. – Уходи уже. Надоел.

– Но князь…

– А князь пусть придет, – распорядилась она, роняя желтую руку на белое, как снег, покрывало.

За окном стояло синее небо, наполовину прикрытое верхушкой клена. Где-то в листве чирикали воробьи, занятые своими летними воробьиными делами. Умирать не хотелось. Но и жить тоже.

Ольга подняла взгляд на вошедшего Святослава. С годами он сделался мясист и могуч – будто бык ввалился в слишком тесное для него помещение. В сравнении с ним Ольга, возлежащая на просторном ложе, казалась маленькой, худенькой и очень хрупкой. Святослав знал ее как свою мать, для остальных она была княгиней. Но если бы незнакомые люди посмотрели на Ольгу, то сочли бы ее старухой.