Читать «Демон наготы» онлайн - страница 44

Мне навстречу попалась телега и мой вид внушил вознице жалость. Он взял меня на телегу, протянул кусок вкусного серого хлеба и жбан с квасом. С этим возницей я приехал в большое местечко.

Без стеснения я попросился в избу, помылся, почистился, расспросил про местечко. Услышав, что здесь много плодовых садов, я отправился в ближайшую усадьбу мещанина, лавочника, и попросился сторожем. Лавочник меня не взял, у него был старик, древний. Зато одна вдова, старушка, взяла меня сторожем. Я должен был получать за время, пока еще на деревьях плоды, два рубля, а каждый день — каравай хлеба и ведро воды. В саду стояла низкая конура, похожая на собачью, сделанная из палок, воткнутых в землю и покрытых рогожей и тряпьем. В ней можно было спать, согнувшись калачиком. Недалеко от меня к дереву был привязан молодой пес, дворняжка. Я и он должны были сторожить этот сад от воров.

Пес целый день рвался с веревки и скулил. Я делился с ним хлебом и водой и днем его отвязывал. Но старушка наказала пса с веревки не спускать и поменьше его кормить, чтобы он был злой. Работы в саду было мало; я раздобыл себе котелок, варил картошку; коробка спичек хватало мне на десять дней. В саду стояла тишина, только ветер шумел по вершинам, да со стуком падали в траву плоды. Я бродил по саду, лежал под деревьями, порой читал две свои книги, которые загрязнились и затрепались. Конуру я набил полынью, но все-таки вел ожесточенную борьбу с паразитами.

Месяц прошел в тишине; я прожил его в том полусонном сомнамбулическом состоянии, в которое погружался, когда жил на воздухе, под открытым небом, вдали людей. Я почти ни о чем не думал и превращался в дерево, в траву, в пса; я, как и они, плыл в сплошном потоке растительного существования. Я отдыхал, набирался сил. И вскоре почувствовал этот покой нарушенным: меня снова обступили вопросы, недоумения, идеи, представления. Я начал разговаривать сам с собою вслух, я томился по собеседникам, воображал их, спорил, выслушивал и отвечал противникам. Меня потянуло к людям. Беседа представлялась наслаждением. Я мечтал о внимании чужого человека, внимании к моим мыслям, к моим снам, к моим предвидениям. Я грезил о чужой душе, о чужой жизни с ее особыми мыслями, словами и внутренним движением, со всем ее своеобразием. Я представлял себе стариков, женщин, юношей, детей. У меня проснулась и словно заныла в душе жадность к книгам, к страницам новых откровений чужой интимной жизни ума и духа.

Я расхаживал по саду и размахивал руками, беседуя с воображаемыми собеседниками. А старушка приходила и жаловалась, что в прошлом году отдала сад в аренду за 40 рублей, а в этом только за 30, и что ветер сбивает много несозревших плодов. Арендаторы, два мужика из соседней деревни, уже сад опустошали: приезжали с телегой и обирали ветви яблонь и некоторых сортов ранних груш. После их отъезда сад редел. Образующаяся пустота наводила на меня уныние. Вместе с осыпающимися листьями, с оборванными плодами кончалась рабочая пора осени, и скоро в голом саду не будут нужны никому и мои услуги. Может остаться конура, затопленная дождями, и только.