Читать «Демон наготы» онлайн - страница 22

— Ты какая-то падаль! — кричала она. — О, как ты мне противен! В конце концов, что такое мы?.. Ну, подумай, Что такое я?.. Мы — тело. Вот это, — ………….вот я, — понимаешь?.. Вот эта нога — я. Вот эта рука — я… А что ты бредишь? О чем? Твое слюнтяйство мне глубоко противно. Лучше уж ты был бы сильным и веселым животным.

Я сидел, забившись в угол, не смея самому себе признаться, до какой степени мне было невыносимо ее присутствие, запах ее волос и кожи и та нервозность, какую вызывали во мне знакомый шорох ее юбок, покачивание ее тела и стук ее каблуков. Я сидел и молчал, но, вероятно, в моих воспаленных и горящих тоской глазах она прочла это выражение отвращения и ненависти, потому что внезапно сказала:

— Мне скучно с тобой, этаким худосочным голышом. Хоть бы пробудить в тебе ревность, что ли… Я буду кокетничать с другими. Хочешь? Чтоб разбудить тебя хоть немного. Ведь ты же спишь, — подступила она ко мне, жестикулируя перед самым моим лицом, — в тебе же спит мужчина. Его надо разбудить. Может быть, он проснется, если я разбужу в тебе инстинкт мужчины-собственника, самца…

Я молчал, думая о том, что присутствие другого мужчины, быть может, избавило бы меня от ее присутствия и от власти этих моментов, для преодоления которых у меня не было еще сил.

— Ну, хорошо же… — многозначительно сказала она, — я переменю выражение твоих глаз. Ты снова станешь смотреть на меня такими голодными жадными глазами, как прежде. Я выношу только такие мужские глаза. Чтобы они на меня смотрели с выражением голода и жадности. Я люблю именно такое выражение глаз. Тогда я чувствую, что я женщина, что я живу на свете, что есть моя женская власть и сила.

Я давал себе слово не прикасаться к ней, не отвечать на ее слова и угрюмо замыкаться в своем отвращении к ней и к моей жажде иных освежающих душу впечатлений. Но какая-то непостижимая сила чувственного откровения таилась в этой женщине. Чутьем самки, обладающей ровно настолько психологическим откровением, чтобы постоянно овладевать чувственным любопытством мужчины и пришпоривать его угасающую чувствительность, она поняла, что однообразие ласок и жестов и поз и положений не может вызвать ничего, кроме скуки и усталости. И в ее распоряжении каждый раз находился один из тех внезапных приемов, поражающих по…….хищной страстности, которые действовали на мою пресыщенную половую фантазию, как бешеный удар шпор. Она вставала на дыбы и, как взбесившаяся лошадь увлекала меня снова в бездну низменных удовлетворений, острота которых превыше всего, чем мы только хотим спастись от нее: и дум, и целей, и идей, и молитвенных чувств.

Надо было видеть эту похотливую, жадную, злую улыбку ее мясистых губ, когда меня, уже дрожащего, уже схваченного властью новых неиспытанных ощущений, родником которых еще раз являлось ее волнистое страстное тело, она притягивала за волосы к своим губам и всматривалась с торжеством в выражение моих глаз:

— Ты мой? — слышал я ее теплый, хищный шепот, от которого я дрожал в отвращении и тоске.