Читать «Хождение по трупам» онлайн - страница 67

— Не ели, видимо, давно — ни одной грязной тарелки не видно. Значит, сейчас горячий завтрак, потом еще кофе, потом разговор.

И начинает рыскать в холодильнике, в который я не заглядывала бог знает сколько — вправду не помнила, когда ела в последний раз, хотя как-то делала сэндвичи с тунцом и открывала оливки, маслины и чипсы. И он отыскивает там что-то и орудует, как заправский повар — не ресторанный, но работающий в каком-нибудь “Макдональдсе”, где все надо делать очень быстро и каждое движение должно быть отточенным и занимать минимум времени. Как на конвейерной сборке машин, где каждый за считанные секунды выполняет свою конкретную операцию, пристраивается к ползущему по конвейеру механизму, ввинчивает свою пару гаек, выскакивает и бежит обратно, навстречу следующему остову, медленно превращающемуся в автомобиль.

Я не удивляюсь, когда через каких-нибудь десять минут он ставит передо мной огромную тарелку, в которой красуется яичница с беконом и консервированными помидорами и пара тостов, протягивает стакан апельсинового сока и удаляется к кофеварке.

Аппетит, разумеется, на нуле — с похмелья вообще есть не хочется, а когда не ела давно — тем более. Первый кусок застревает в горле, производя впечатление чего-то инородного, очень точно и прекрасно сделанного муляжа, и кажется, что если я его проглочу, то организм его отторгнет, вывернув себя и меня наизнанку. Но я почему-то верю ему, Мэттьюзу, — может, потому, что больше некому верить, и, может, именно поэтому не протестую уже давно против его возмутительных действий? И апельсиновый сок смачивает пищевод, и первый кусок плавно соскальзывает вниз, а за ним второй, и третий, и последующие — которые кончаются достаточно быстро, потому что тарелка пустеет.

А он ставит передо мной очередную чашку кофе — я даже не знала, что у меня в доме есть такая гигантская чашка, сама-то пью из маленьких, из которых и положено пить такой крепкий напиток, это американский водянистый кофе следует пить из средних, — а откуда эта? Может, Юджин из нее пил? Кажется, он после тренировок уничтожал огромное количество сока, хотя вроде не брезгал и питьем из горлышка. Странно — вот так, совсем того не ожидая, увидеть что-то оставшееся от Корейца. Корейца нет, а чашка осталась — и может, имеет смысл грохнуть ее сейчас об пол, чтобы она ушла вместе с ним? Не намеренно грохнуть — не то Мэттьюз подумает, что я свихнулась, — а как бы выронить: помню читала, что в древности многие народы вместе с умершим сжигали его вещи и порой даже его лошадь. Кстати, порой и жену заодно… Может, Ленчик и хочет меня уничтожить, следуя этой традиции, — сначала избавился от Корейца, а теперь, чтобы не нарушить обычаев, хочет отправить за ним и меня? Что ж, я готова — только вместе с Ленчиком.

— Итак, Олли… — встревает Мэттьюз в мои мысли. Видно решил, что пора, что я готова — что ж, мысли все равно были дурацкие. — Итак, я решил принять ваше предложение.

— Да? — вопрошаю иронично, хотя тут же спохватываюсь. Понимаю, с одной стороны, что ни к чему сейчас мой сарказм, а с другой — хочу ему показать, что могу обойтись и без него — что-то во мне не дает вот так вот раскрыться перед человеком, показать свою растерянность и беспомощность. В конце концов, я после твоей смерти действовала сама — а уж это был такой удар, от которого, как я думала, вообще оправиться невозможно. Однако я и с киллером разобралась, и позже с Крониным, и с Ленчиком решала вопрос, пусть и не до конца, — так что без помощи вполне могу обойтись. — И что же заставило вас изменить решение?