Читать «Скажи смерти «Да»» онлайн - страница 9

— Что-то у вас с помадой, мисс… — замечает он уже позже, поправляя безукоризненную прическу пред зеркалом, явно любуясь своим отражением. Весел, улыбчив, доволен собой, и деланно вежлив, и галантен — словно это и не он с таким ревом кончал мне в ротик пять минут назад, впиваясь железными ручищами в мой любимый парик-каре.

— Да всё эти французы, мистер, — вы же знаете, как опасно доверять европейцам, — с искусственной серьезностью поясняю в ответ, пародируя вечное недоверие американцев ко всему иностранному. И думаю про себя, что если кто не знающий нас посмотрит на эту сцену со стороны, решит, что перед ним проститутка и клиент или разовые любовники, сплавленные вместе приступом страсти и сразу же распавшиеся после ее удовлетворения. Позанимались сексом с шумной яростью и теперь спокойно приводят себя в порядок, снова став чужими после минутной наивысшей близости. Мне так жутко нравится, у нас с ним так бывает иногда не в самых подходящих местах — у кого-нибудь на вечеринке, в машине, в ресторане. Вспыхнуло желание, удовлетворили его — и ведем себя друг с другом со сдержанной корректностью, безо всяких свойственных любовникам послепостельных поцелуев, похлопываний и нежных взглядов. Наедине, в постели, он совсем другой, и я тоже, а здесь это игра, приятная, но игра.

Кореец отпирает туалет, выглядывает в коридор, и возникает такое ощущение, словно он высматривает засаду или снайпера — готовый в любую секунду прыгнуть и покатиться, выхватывая пистолет и открывая ответный огонь, который окажется куда более точным, чем огонь противника, упустившего свой шанс, а точнее, просто не знавшего, что в войне с Корейцем шансы есть только у Корейца. Галантно приоткрывает передо мной дверь, и мы идем обратно в зал, готовые еще пару часов расточать улыбки, с показной благодарностью принимать не всегда искренние комплименты и обмениваться ничего не значащими восторженными или глубокомысленными фразами…

А часа три спустя сидим в моем излюбленном месте, у бассейна, в одних халатах. Я — в простом черном, от Армани, а Юджин — в своем любимом от Версачи, тоже черном, но расшитом золотыми головами Медузы-Горгоны. Тут, кстати, по телевизору передача была о Версачи, посвященная личной жизни великого модельера, естественно, оказавшегося голубым, которая на Корейца, как я того и опасалась, произвела тяжелое впечатление. У мистера Кана к тому времени вещей от любимого модельера набралось тысяч на пятьдесят, наверное, — и вот такой удар. Я в тот день как раз включила телевизор, что делаю нечасто, хотела передачу о моде посмотреть, а Кореец рядом сидел — и тут как раз о Версачи и о его ориентации и слово “гей” несколько раз произнесли громко.

Я застыла, помня, что обманула его: за несколько месяцев до этого случайно сказала ему, что Валентино — поклонник нетрадиционного секса, и Кореец начал меня озабоченно расспрашивать про Версачи. А я, хотя и не имела представления о склонностях того в интимной сфере, определенные подозрения испытывала — у меня вообще такое ощущение, когда смотрю разные показы, что большинство мужчин-модельеров в постели предпочитает мужчин. И когда Кореец напрягся, поняла, что он, к голубым относящийся однозначно — для него, девять лет просидевшего в зоне, хуже слова “пидор” ругательства нет, разве что синонимы типа “педрила”, “петух” и тому подобные, — может весь свой шикарный гардероб уничтожить. Успокоила его, сказала, что слышала, что у Версачи куча жен была и детей масса, и все такое. И тут такой пассаж.