Читать «Повесть, которая сама себя описывает» онлайн - страница 22

Так что в последнее время Стива все чаще с тяжелым вздохом подумывал, что придется послать на все четыре стороны все свои армейские фантазии и херачить в университет. Тоска-то какая!.. Но ничего, Стивушка, не кручинься — утро вечера мудренее, а уж зато сегодня мы оттянемся!

Вонючая бабка вышла, но, к счастью, тем временем успели повздорить двое чурок, не то грузинов, не то фиг знает кто вообще. И вот как это симпатично у них получалось:

— Ты харок!

— Нэт, ты харок!

— Я — нэ харок, ты харок.

— Кто сказал, что я харок?! Вот это ты — харок!

Тут трамвай стал заворачивать, и Стива увидел на карауле у Вечного огня особо отличившихся в учебе и дисциплине дур со своими дырявыми автоматами. Стива ухмыльнулся, вспомнив, что зимой они стоят на посту в форменных ушанках, к которым приделаны белые бантики, и особенные проблемы возникают у тех несчастных лохушек, у кого есть собственные косички с бантиками, потому что приходится их прятать под шапку, чтобы снаружи были видны искусственные.

Трамвай снова повернул и проехал мимо Дворца молодежи — последнего худо-бедно приличного здания в этом дважды обосранном городе. После этого нашему путешественнику расхотелось смотреть в окно, за которым отныне и до конца путешествия наблюдалось говно чистое, полнейшая чушь, гиль, дичь и проблевотина. Нисколько не порадовала бетонная коробка клистирного завода, только подчеркивающая окружающее ублюжество.

Представленная несколькими обшарпанными зданиями сталинско-барочная ветошь сменилась уже окончательно тошнотворным убожеством грязных лачуг, над сраными крышами которых поднимался вонючий печной дым. Стива, присмотревшись, прочел название улицы — «Долорес Ибаррури» — это была в тридцатые годы такая летчица. И Стиве показалось, будто он попал в тридцатые годы. На одном из зданий было написано «Баня», и Стива почти физически ощутил себя даже еще дальше — в двадцатых, в зощенковской мерзкой бане. Это нарастающее ощущение проваливания в трясину ужасного прошлого было отменно подпитано мемориальной доской на одной из избушек, где, оказывается, когда-то собирался местный комитет РСДРП. Вот бы батюшку со товарищи в эту избушку сейчас запихнуть! И снаружи бревном подпереть.

Трамвай тащился все дальше и дальше, и чем дальше, тем было стремнее. Особенно отвратительными показались Стиве две или три деревянные хибары, явно претендовавшие на то, чтобы казаться чем-то более благородным, чем окружающие трущобы. Эти несчастные ублюдки были оснащены всяческими архитектурными излишествами типа прихотливо кованных решеток, конечно, насквозь ржавых, и даже украшены массивными шпилями башенок, напоминавших немецкие каски кайзеровских времен. А то и русские — николаевских времен. Стива, Стива, куда тебя занесло, это ж сороковые годы девятнадцатого века!