Читать «На огненном берегу» онлайн - страница 67

— Может, скажешь напутственное слово?

— Обязательно.

И он начал:

— Дорогие товарищи гвардейцы! Сегодня командование полка ставит перед нами одну из самых сложных задач — штурм Г-образного дома. И надеется, что задача будет выполнена по-гвардейски. Какое значение имеет захват этого дома, объяснять вам нечего. Каждый из вас был обстрелян из него не один раз. Друзья! Все мы слыхали об успехах Донского и Юго-Западного фронтов, которые замкнули кольцо окружения врага и блестяще громят его. Так

«…Теперь ли нам дремать в покое, России славные сыны? Пойдем, сомкнемся в ратном строе, Пойдем и в ужасах войны Друзьям, Отечеству, народу Отыщем славу и свободу…»

Это не мои слова. Их написал Федор Николаевич Глинка — участник Отечественной войны 1812 года. И привел я их здесь, чтобы напомнить в этот решающий час, что отстоять свободу своей Родины во все времена было нелегко. Но наши предки, не щадя своей жизни, отстаивали ее. Россия никогда не была под пятой у чужеземцев. Отстоим и мы свою социалистическую Родину от фашистских поработителей. В этом не может быть никакого сомнения. Смерть фашистским захватчикам!

После этого я спросил:

— Есть такие, кто по болезни или по другим причинам не могут идти в бой?

— Нет! — ответили все в один голос.

— Вопросы будут?

— Будут, — сразу отозвалось несколько человек. — Просим принять заявление о приеме нас в партию.

Фомин собрал десятка полтора заявлений. Они были написаны предельно лаконично и почти по шаблону: «Прошу принять меня в партию большевиков. Обязуюсь бить врага до полной победы. А в случае погибну, считайте меня коммунистом».

К тому времени командир 2-го батальона капитан Мудряк разведал траншеи и места накопления группы. Результаты были обнадеживающие. Мы приступили к действию: отделили часть группы и поднялись с ней на пригорок, залегли у начала траншеи.

Затаив дыхание, несколько минут всматривались в ту сторону, где зловеще вырисовывался силуэт дома, прислушивались к малейшим шорохам. Лежавший рядом Кулаев тронул меня локтем.

— Слышите? — прошептал он.

Я напряг до предела слух, но ничего не услыхал.

— Что вы уловили, Григорий Афанасьевич?

— Да, ничего. Просто думал, что вы слышите, как бьется мое сердце.

— Тьфу, ну вас к дьяволу, капитан. Оно сейчас у всех так бьется.

— Я готов к отправлению, товарищ майор, — доложил Исаев.

— Даю сигнал, — ответил я и пустил в небо зеленую ракету.

Пользуясь наступившей после угасания ракеты темнотой, лейтенант Исаев с разведчиками Иваном Глазковым, Вячеславом Яковлевым, Владимиром Мищенко, Вячеславом Беловым и связистом Алексеем Войтенко отправились к месту накопления.

Восемь минут показались мне вечностью. Наконец в телефонной трубке пропищали три коротких сигнала, возвестивших о том, что разведчики заняли исходное положение.

Со второй группой отправился Сидельников. А дальше все пошло своим чередом: после каждой серии телефонных гудков давалась ракета, Посылалась очередная группа гвардейцев.