Читать «Как устроен мир» онлайн - страница 190

После смерти Ньютона его бумаги передали физикам Кембриджского университета. То, что они там обнаружили, привело их в ужас, и бумаги вернули семье ученого. В то время эта часть наследия Ньютона так и осталась неопубликованной.

В 1930-х годах эти материалы начали распродавать. Среди тех, кто осознавал их колоссальную ценность, был британский экономист Джон Мейнард Кейнс. После Второй мировой войны часть их стала всплывать у торговцев антиквариатом. Ученые принялись собирать бумаги Ньютона и приступили к их анализу.

Теперь это превратилось в серьезный культурно-социологический анализ некоторых величайших моментов науки, и грядут новые. Можно продлить это в наше время. Люди занимаются наукой в некоем интеллектуальном контексте, на их труд влияют культурные факторы, властные системы и многое другое. Этого никто не отрицает.

По утверждениям самих постмодернистов, они выступают против «базисности» — идеи о том, что наука оторвана от общества и культуры и представляет собой базис для несомненной, абсолютной истины. Но так никто не считает уже с XVIII века.

Корр.: На мой вкус, постмодернизм очень густ, перегружен жаргоном и просто трудно читается.

На мой тоже. Многое смахивает на карьеризм, на бегство от ангажированности.

Корр.: Сами они говорят о своей социальной ангажированности.

В 1930-х годах левые интеллектуалы увлекались просвещением рабочих, сочинением научно-популярных книжек, таких как «Математика для миллионов». Они считали, что обыкновенной, минимальной обязанностью привилегированных является помощь тем, кто лишен нормального образования и доступа к высокой культуре.

Нынешние последователи тех интеллектуалов 1930-х годов говорят людям: «Не надо вам ничего знать. Все это мусор, уловки сильных мира сего, заговор белых мужчин. Забудьте о рациональности и о науке». Другими словами, вложите это оружие в руки ваших врагов. Позвольте им монополизировать все, что работает и имеет смысл.

Многие достойные левые интеллектуалы считают эту тенденцию освободительной, но, по-моему, они ошибаются. Мой близкий друг Марк Раскин, которого я бесконечно ценю, поместил нашу с ним переписку на подобные темы в свою книгу. Схожая полемика отражена в «Зет пейперс» (1992–1993) — это обмен мнениями между мной и Марком, а также другими людьми, которым я симпатизирую, но с которыми совершенно не согласен по данному вопросу.

Отлученный иллюминатами

Корр.: Вас давно отлучили, если можно употребить это слово, не только от массмедиа, но и от «просвещенных» кругов манхэттенского Верхнего Вест-Сайда и от их изданий, таких как «Нью-Йорк ревю оф букс».

Ко мне это не имело никакого отношения.

Корр.: А как все было?

«Нью-Йорк ревю оф букс» издается с 1964 года. Примерно с 1967 по 1971 год, по мере роста политической ангажированности молодых интеллектуалов, там могли помещать свои критические суждения и комментарии такие люди, как Питер Дейл Скотт, Франц Шурман, Пол Лоутер, Флоренс Хоу и я.