Читать «Маленькие музыканты» онлайн - страница 11

Дима засмеялся.

— Ничего смешного нет! — Алик отвернулся.

— Слушайте внимательно! — раздался голос учителя. Он сел за рояль, откинул курчавую голову. Крупные руки с подвижными пальцами побежали по клавиатуре.

Ребята сидели неподвижно. Подперев круглую, румяную щёку кулаком, Дима слушал, опустив глаза.

Диме нравилась музыка нежная, певучая. Он любил Чайковского, Глинку. Сейчас ему казалось, что он видит лёгкий, воздушный танец белых лебедей.

Худощавый смуглый Алик тоже вслушивался в вальс. Алику, как и всем, нравился Чайковский, но больше всего он любил песни.

Сергей Иванович встал из-за рояля и, подойдя к классной доске с нотными линейками, стал объяснять и писать мелом мелодию вальса. Все внимательно слушали, один Алик задумчиво смотрел мимо учителя.

…Алику вспомнился Зелёный театр, хор поёт песню, протяжную, грустную песню.

А Сергей Иванович, говорил:

— Вот что, ребята, даю вам неделю сроку, пусть каждый из вас напишет вальс. Кому особенно удастся, тот будет играть его на концерте.

Дима пришёл домой, немного отдохнул, потом приготовил уроки. Подошёл к окну — за стёклами падал снег. Снежинки, плавно кружась, плясали в воздухе.

— Та-та-та, та-та-та, — запел Дима. Ему казалось, что снежинки опускаются на землю, танцуя вальс…

— Уроки сделал? Пойди побегай на лыжах, — послышалось за его спиной.

— Бабушка, я за роялем посижу…

— Рояль твой из угла не убежит. Ты что-то осунулся и побледнел. — Бабушка погладила Диму по щеке.

— Мне надо вальс писать.

— Одевайся и не расстраивай меня. — Бабушка вышла из комнаты. Дима вздохнул и взялся за приготовленную одежду.

На улице метелило.

Деревья стояли, опушённые инеем, — белые-белые. Снежинки кружились под порывами ветра. Дима скользил на лыжах и напевал. От движения ветра, от падающих снежинок как-то сама собой рождалась мелодия. Она казалась Диме и знакомой и незнакомой.

Вернувшись домой, он сразу сел за рояль.

— Я буду писать вальс. Не мешай мне, бабушка.

Бабушка молча вышла. Дима задумчиво перебирал клавиши. Взял несколько аккордов. Сидел, тихо мурлыкая.

«Всегда следи за звучностью и выразительностью мелодии», — вспомнился Диме совет учителя.

Мальчик закрыл глаза и тихонько запел. Он пел без слов и от переполнявших его звуков раскачивался, как травинка, колеблемая ветром, потом вскочил из-за рояля, достал нотную тетрадь и, стоя у стола, начал быстро ставить на узких нотных линейках кружочки, как булавочные головки.

Напевая, приставлял к ним палочки, соединял их чёрточками. Писал, потом присаживался к роялю, проигрывал написанное. Он радовался, что звуки, которые его переполняли и, казалось, гудели в голове, — эти звуки пойманы и стоят на линейках.

Он долго работал, не замечая времени. Вошла бабушка.

— Пора и честь знать: скоро девять!

Он спросил, не отрывая быстрых пальцев от клавишей.

— Уже?

За ужином мурлыкал.

— Ешь, как все люди едят, — учила бабушка. — За столом вести себя не умеешь!

— Извини, бабуленька.

Укладываясь спать, Дима попросил:

— Бабушка, пожалуйста, включи радио. Может, музыка.

Дима засыпал. Ему казалось, что вокруг постели вьются белые снежинки. Это не снежинки, а маленькие танцовщицы. На них пышные снеговые юбочки, как на тех, что танцевали в Большом театре. Крохотные ножки в белоснежных туфельках. Это не ножки, а нотные знаки. Они сами поют и танцуют, танцуют вальс снежинок…