Читать «Язык блатных. Язык мафиози. Энциклопедический синонимический словарь.» онлайн - страница 2

Впрочем, вот характерный пример.

Еду я как-то по своим милицейским делам пригородной электричкой в штатском платье, но при удостоверении и оружии. Последнее — фронтовая привычка. Вагон переполнен. Приходится стоять. Рядом — девчушка. Светленькая такая — одуванчик и только. Одной ручонкой держится за скобу на сиденьи, на другой, полусогнутой, — лукошко. Соображаю — вчера прошумел дождь. Значит, собралась по грибы. Платьишко на девчушке дешевенькое, самодельное. Прикидываю: отец, по всей видимости, пьяница, профессия матери не ахти какая, вот дочка тайком и выбралась в лес. Собрать грибков, ягодок… Все маме подмога. И глаза у белянки грустные такие, ну безысходно грустные…

Забегая несколько наперед, скажу, что мой «прогноз» в общих чертах впоследствии подтвердился. Тогда же боковым зрением на сиденьи слева увидел двух довольно прилично одетых мужчин. Развалились этак, знаете, вальяжно, кумовья королю да и только. Собирался уже сделать им замечание, дескать, уступили бы место, господа хорошие, не мне, хоть девчонке. Но тут услышал разговор этих двоих. Нормальная тональность. Разве что несколько заторможена мимика. И — язык-перевертыш. Ясное дело, сленга их, так им представлялось, никто не понимает. А говорили они вот что:

— Так что, закадила, залепим потворку? — слегка наклонился тот, что был поближе к девчушке.

— Барн бы потварить чуву. Накайфосимся по хлопалки, — согласился второй.

— Законно, киней, — прищелкнул языком первый.

Второй метнул на меня короткий взгляд, передернул плечом:

— Жуковатый босна кнут, да фуцен. Шнивол — потеховый кент…

Такой же короткий, резкий, как удар хлыста, взгляд первого. И презрительно шипящее:

— Не жухарись. Брызни лупатками. Ерик — черт из чистой воды.

— Тогда — по-рыхлому, — осклабился второй.

— На водопадне и подрузделим, — сыто рыгнул первый.

Не доезжая двух остановок до станции «Спартак», девчушка-одуванчик стала пробираться к выходу. Двое, не торопясь, но властно, перед ними расступались, потянулись за ней. Я, нарочито прихрамывая, — за ними.

Электричка взвизгнула и укатила. Девчушка засеменила к лесу.

Двое, в обхват, метнулись за ней. На меня и не оглянулись — «кандыба ерик»…

Истошный девичий крик осколком резанул по сердцу. Я знал, что они не успеют. Знал, что успею я.

Оружие, к счастью для тех двоих, не понадобилось. После Ленинградской блокады я топал до Берлина в морской пехоте. Всякое случалось. Бывало и пожестче.

Я взял их, с финками, голыми руками. Кстати, оба были рецидивистами, числились в розыске.

А договаривались они, в переводе с блатного арго, вот о чем:

— Так что, дружище, изнасилуем? — первый.

— Хорошо бы изнасиловать. Наблаженствуемся по уши, — второй.

— Договорились, друг, — первый.

— Смышленый ты парень, да деревенский. Рядом — близкий человек, — второй.

— Не бойся. Посмотри. Старик — безвредный, — первый.

— Тогда по-быстрому, — второй.

— На станции и поработаем усердно, — первый.