Читать «Феечка» онлайн - страница 8

– А чем у нас дышать, мам?.. – ради справедливости вступилась мама. – Ароматами кожевенного и авторемонтного заводов? Нашими пробками на мостах?

Провожали меня мама с бабушкой на творческий экзамен, как на войну. Не плакали – но просто потому что у нас в семье женщины не плачут. Я знала, что они надеются, что я не поступлю. Но я поступила и даже на бюджет. Теперь я езжу на выходные домой, не каждый раз, но чаще, чем некоторые девочки, которые живут в подмосковных городах. Езжу в плацкарте, езжу на автобусе – это самое дешевое. Потому что скучаю по маме и бабушке. И они скучают. Каждый раз начинают уговаривать меня перевестись в наш университет или хотя бы в Институт современного искусства, потому что там на самом деле есть похожие факультеты, которые по-другому называются.

– Нет, – твердо отвечаю я.

Потому что знаю, зачем учусь в Москве. В ужасной, грохочущей, суетной, очень грязной. И одновременно роскошной, красивой, бесконечной. Мне Москва напоминает разжиревшую красавицу в возрасте. Наряженную, сильно накрашенную, с пышными кудрями, разбросанными по толстой спине, всю в кольцах, серьгах, бусах, с кружевами, воланами, бахромой, пятислойной одеждой – и с грязными босыми пятками, виднеющимися из больших дырок на носках, с одышкой, потную, надушенную-передушенную… И несмотря ни на что – неотразимую и обаятельную, по природе своей, громко хохочущую, что-то напевающую, постоянно привлекающую общее внимание. Не нарочно – такую трудно не заметить.

Ульяна – для меня как истинная москвичка – тоже очень яркая и громкая. Одевается она хорошо, небрежно, просто и дорого (так мне кажется). На семинарах отвечает в точку, прекрасно поет, слишком прекрасно – зачем было поступать сюда к нам и так петь? Шла бы в Гнесинку… Шутит острее, чем я… В общем, мне она – не подруга. Причем я вижу, что нравлюсь ей, а она мне – нет.

– Так что, Тузик, идешь? – Ульяна приобняв меня, теперь ждала моего ответа и одновременно фотографировалась вместе со мной.

Дурацкая привычка многих. Снять тебя в самом нелепом виде и поставить в Сеть, обязательно написав, кто ты. Потом любой человек, набрав мою фамилию, может наслаждаться видом моего уха, вытянутого вбок носа (если снимать снизу и очень близко). Но я сдержалась, не стала комментировать. Я хороша в любом виде, даже с лицом, искаженным неверной съемкой, и… – что мне от этого? С лица воды не пить, со своего в том числе.

– Иду.

Я иду – точнее, бегу или лечу. Но никто об этом не узнает, даже Ульяна, умная и проницательная.

– Знаешь их? Читаешь посты?

– Ну да, – как можно нейтральнее ответила я. – Немного знаю.

Не рассказывать же Ульяне, которая мне – никто, совершенно чужой человек, что одного из них я не то что знаю, а… какое слово будет правильным? Обожаю? Слáбо. Боготворю. Глупо. Нет. Люблю? Не уверена. Потому что не знаю пока, что такое настоящая любовь.

– У Андреева вчера онлайн-встреча была в Ютьюбе, – стала рассказывать Ульяна.

Я молча кивнула. Я ждала эту встречу. И написала ему вопрос. И он мой вопрос почему-то не прочел. Хотя я задала ему очень умный, хороший вопрос и была уверена, что он на него обязательно ответит. Я спросила – как он считает, может ли женщина быть таким же борцом за справедливость, как и мужчина. Я знаю ответ и одновременно его не знаю. Я чувствую в себе способность встать рядом с Андреевым и верить в то, во что он верит. Но ведь я хочу не столько бороться за справедливость, а просто быть рядом с ним.