Читать «Депеш Мод» онлайн - страница 40
Сергей Викторович Жадан
— Слушайте, парни, — дядя Роберт встаёт с кейса и подходит ко мне, — найдите его. Сестра очень просила, чтобы он был. Они там не очень ладили, но его уже нет, понимаете? Это же такое. А время у вас ещё есть, до послезавтра. Найдите. Я вам тут привёз — он открывает кейс и достаёт оттуда три бутылки коньяка.
— Не надо, — говорю я.
— Да, правда — не надо, — говорит Собака и забирает коньяк.
— Найдите его, — говорит дядя Роберт и как-то согнувшись и даже не сказав до свидания выходит в коридор. Не знаю, может, он любил покойного, кто их разберёт, этих краснокожих.
Дядя Роберт — произношу я, — дядя Роберт. Какое странное имя — Роберт. Похоже на название какого-то журнала для геев.
11.15
— Ну, что скажешь?
— Не знаю. Стрёмно.
— Что стрёмно?
— Ну, этот дядя Роберт. Киллер какой-то.
— По-моему, он пидар.
— Думаешь?
— Точно пидар. Ты видел его кейс?
— Да…
— Что делать будем?
— Не знаю.
— Может, поищем Карбюратора?
— Где ты его найдёшь? На занятиях его нет. Я не знаю, где он ещё бывает.
— А у него, кроме нас, знакомые есть?
— Понятия не имею.
— Да…
— Ещё дядя этот. Пидар.
— Точно.
— Карбюратор расстроится.
— Думаешь?
— Точно расстроится. Всё-таки отец.
— Отчим.
— Один хуй.
— Карбюратор его не любил.
— Ну всё равно — семья. Такие вещи, знаешь, они на самом деле вставляют.
— Да ничего они не вставляют, — говорю я. — Я, конечно, ничего против не имею — там семья, родители, всё нормально, я к этому нормально отношусь. Просто это на самом деле не так уже и важно, как кажется, это такая фишка, что все только говорят — семья, семья, а на самом деле всем по хую, собираются только на похоронах и поминках, и всё. Понимаешь?
— Ну, нет, — говорит Вася. — Я не согласен. Я своих родителей люблю.
— Ты их когда в последний раз видел?
— Какая разница? — произносит Вася. — Мне их не нужно видеть, чтобы любить.
— Слушай, — вдруг говорит ему Собака, — а ты можешь представить себя на похоронах у своих родителей?
— Ты что — ёбнулся? — обижается Вася. — Что ты несёшь?
— Да так, — произносит Собака, — ничего. А вот меня на похороны, наверное, и не пригласят, ну, в смысле, если они загнутся.
— А как ты себе это представляешь? — спрашиваю я. — Тебе что — нужно поздравительную телеграмму присылать: «Дорогой Собака Павлов, приезжай — на двух евреев стало меньше!»?
— Ну, я не об этом.
— А о чём?
— Не знаю, просто я думаю, если с ними что-то случится, всё равно свалят на меня, они привыкли всё валить на меня.
— Просто ты антисемит, — говорю я.
— Всё равно, — произносит Вася, — тут ты гонишь. По-своему это прикольно.
— Что, — говорю, — поминки?
— Нет, ну там родители, семья. Я вот разгребу тут всё и обязательно свалю домой. У меня мама в Черкассах.
— Понимаешь, — говорю я ему, я на самом деле ничего не имею против. Семья так семья, мама так мама. Понимаешь, мы когда-то с братом, ещё когда я в школу ходил, обчистили один дворец культуры, небольшой такой. Вынесли аппаратуру.
— Для чего?
— Не знаю, просто — пёрло нас, решили что-то обчистить. Вытащили несколько усилителей, примочки там разные, даже часть барабанной установки, прикинь.