Читать «Повесть о Наташе Парусовой» онлайн - страница 8

- Где пацан? - спросила я.

- Наташка!-удивился Алик.- А я тебя не узнал без волос!

Я потрогала свои волосы. Нет волос! Просто одна голова. Я заплакала. Алик засмеялся. А Толя смотрел на меня и молчал.

Но вдруг у меня не стало сил плакать. Я уснула.

По вечерам к нам приходили родители и стояли под нашим открытым окном. У Алика скарлатина была в лёгкой форме. Он подходил к окну и все про нас рассказывал.

- Тольке скоро разрешат вставать! - кричал Алик Толиной маме.- Он просит такой же каши, как вчера.

А моему папе Алик сказал:

- У вашей Наташки нет теперь волос. У неё температура. И она всё время лежит.

Папа передал мне рисовую кашу в баночке и сладкую смородиновую воду в бутылке. И ещё записку. Кашу я отдала Толе. И они с Аликом быстро её съели. Воду немного попила и дала попробовать Алику, а он дал Толе.

Записку я прочитала сама. В ней были печатные буквы. «Не плачь по волосам. Вырастут! Что тебе хочется из еды? Поправляйся скорее. Дома тебя ждут сказки Гауфа».

Я посмотрела на Алика.

- Скажи моему папе, что я еду не хочу. Я хочу, чтобы пришла мама. Прямо сюда.

- Ты спятила?! Мы же заразные! Сюда никаких мам не пускают.

У меня в глазах стало горячо. Тогда Алик крикнул моему папе:

- Наташка не ест, а плачет.

Тут вошла наша няня. Её звали тётя Даша. Она отогнала Алика:

- Зачем человека расстроил, непутёвый? - Сказала в окно: -Сама её покормлю. Всё она у меня съест! Приносите побольше!

И подошла ко мне. А кормить-то меня нечем! Няня погрозила мальчишкам, взяла меня на руки и немножко покачала. Я перестала плакать.

Один раз мы проснулись, а у нас стоит четвёртая кровать, и на ней лежит Канэто.

- Только его нам здесь не хватало! - сказал Алик.

Я скорее встала, подошла и потрогала Канэто:

- Какая у тебя горячая рука!

Он немножко улыбнулся. Узнал меня, хоть я и без волос!

- Тебе не велели вставать! - крикнул Алик.- Я скажу Николаю Васильевичу!

А он как раз и вошёл. Я не испугалась, потому что Николай Васильевич был весёлый врач. Но сейчас он шутить не стал. Он встал около Канэто и сказал:

- Этот мальчик очень болен, а вы почти здоровы. Шуметь и кричать нельзя.

Потом сделал мне страшные глаза и показал пальцем на мою кровать. Я засмеялась и легла. Николай Васильевич сел рядом с Канэто, посидел. Потом сказал ему что-то по-японски и ушёл.

Канэто уснул.

Алик подпрыгнул на своей кровати:

- Давай петь, как вчера!

- Нет!

- Опять за Канэто заступаешься?

У Алика стали маленькие колючие глаза. Я подумала: «Сейчас подерёмся!» И села. Толя подошёл к Алику:

- Чего ты к ней пристал?

- А зачем она с ним дружит? И этот тоже: «Не шумите! Тихо!» А он японец!

- Ну и что? - спросила я.

- Дура! Мы же японцев победили! Он враг!

- Канэто - враг?!

Я схватила с кровати грелку и швырнула в Алика. Из грелки полилась вода прямо на Аликин живот. А он вылил остатки воды мне на голову. Толя вырвал у Алика грелку и стукнул его по спине. Алик не стал отвечать - Толя был сильнее. Я вытерла голову полотенцем и посмотрела на Канэто. Не проснулся!

Вечером к нам заглянула няня, не Даша, а совсем другая. Молодая. Заглянула и сказала: