Читать «Любовь есть Замысел, а Замысел есть Смерть» онлайн - страница 11

Какая великолепная мысль, Лиллилу! Я так и сделал, и было это хорошо. Солнце клонилось к зиме, тени становились все длиннее и длиннее, а я собрал в маленьком туннеле, отгорожен­ном шелковой стеной, превеликое множество тварей и много всего другого. Я собирал толстяков-верхолазов, нельзяков и дру­гие вкусные создания и даже (умница Моггадит!) разные лис­тья, кору и прочее, чтобы их кормить. Мы ведь, конечно, пре­одолели Замысел!

—   Моя краснотулечка Лилли, мы преодолели Замысел! Тол­стяки-верхолазы едят ветки и кору, нельзяки пьют древесный сок, бегуны жуют траву, а потом их всех съедим мы!

—   Моггадит, ты такой храбрец! Думаешь, нам и вправду удастся преодолеть Замысел? Мне страшно! Дай-ка нельзяка, а то что-то холодает.

—   Крошка моя, да ты уже проглотила пятнадцать нельзя­ков! — поддразнивал я тебя. — Стала такой тучной! Дай-ка снова на тебя взглянуть, да, пока ты ешь, твой Моггадит тебя приласкает. Какая же ты красавица!

И разумеется... Ты же помнишь, как она началась — наша самая сильная любовь! Однажды я снял твои путы (тогда в воз­духе уже чувствовалось приближение холодов) и увидел, как ты изменилась.

Сказать ли мне вслух?

У тебя вырос тайный мех — материнский мех!

Я всегда нежно вылизывал тебя, но мне легко было сдержи­ваться. А в ту ночь, когда я отвел в стороны охотничьими ког­тями шелковые нити, какие же предстали моему взору прелес­ти! Ты больше не была розовой, бледной — ты стала огненно-красной! Красной! Алые, словно рассвет, шерстинки с золотом на кончиках! Такая округлая, пышная, влажная — о! Ты велела мне освободить себя, всю целиком. Как таял я от твоих неж­ных взглядов, каким сладким было твое напоенное мускусом дыхание, какими теплыми и тяжелыми были лапки, которые я ласкал!

Охваченный неистовством, я сорвал остатки шелковых ни­тей, а ты медленно потянулась во всем своем красном велико­лепии, и от этого зрелища меня охватила блаженная истома. И тогда я понял (нет — мы поняли!), что прежняя наша лю­бовь — лишь начало. Мои охотничьи лапы безвольно повисли, а тайные лапы, лапы-ткачи, выросли, налились жизнью, мне было почти больно. Я не мог говорить: горловые мешки все наполнялись! Мои лапы любви взлетели сами по себе и прижа­лись в экстазе, мои глаза потянулись — все ближе, ближе к не­вероятной красной красоте!

Но вдруг пробудился Я-самое, Моггадит! И я отскочил!

—   Лилли! Что с нами происходит?

—   Моггадит, я люблю тебя! Не уходи!

—   Но что это, Лилилу? Это Замысел?

—   Мне все равно! Моггадит, разве ты меня не любишь?

—   Я боюсь! Боюсь причинить тебе вред! Ты такая крошка. Я твоя Мать.

—   Нет, Моггадит, взгляни! Я теперь не меньше тебя. Не бойся.

Я отпрянул еще дальше (как же это было тяжело!) и принял спокойный вид.

—   Да, красная моя крохотулечка, ты выросла. Но твои лап­ки такие нежные. Не могу на это смотреть!

Я отвернулся и стал ткать шелковую стену, чтобы отгоро­диться от сводящей с ума красной красоты.