Читать «Бургомистр» онлайн - страница 18

Я пробежал глазами по тексту манифеста и снова рассмеялся. Да уж, добряком меня не назовёшь. Диктаторская власть, слегка приправленная демократической демагогией, но лучше уж так, чем просто под немецким сапогом. Из соседних областей регулярно отправляются эшелоны с рабочей силой в Германию и туда, что раньше называлось Польшей. В основном женщины и подростки, мальчишки и девчонки. У нас такого нет. Генерал-майор Брандт, назначенный начальником тылового управления группы армий «Центр» держит слово — ни одного немецкого солдата на вверенной мне территории, ни одного угнанного в Германию. Немцы в соседних областях не распустили колхозы, просто поменяли название на «общие дворы», по всей вероятности, рассчитывают, что так проще будет обеспечивать поставки продовольствия в армию. Это плохо, если следующим осенью дело дойдёт до продразверстки, только добавит масла в партизанский огонь.

План поставок на 1942 год, присланный нам из тылового управления вермахта, чудовищен по объему. Придётся напрягать все силы, убеждать граждан, что лучше честно заплатить тяжелые по причине военного времени налоги, чем нарваться на грубое изъятие. В общем, весна ожидается жаркой. Вернулось много раскулаченных, мы приняли однозначное решение — вернуть прежним хозяевам их земли и, по мере возможности, имущество, с этой целью создали отдел землеустройства. Очень на них надеюсь, на раскулаченных, для них новая власть — благо.

Жабинский — золотая голова — придумал, как одним махом убить двух зайцев. Учитывая неясную перспективу советского рубля, налоги взымать натурой, как в Средневековье, рассчитав количество продукта по каждой сельской общине. Павлюченко, бывший главный агроном Севского района, составил примерную схему, летом будем кочевать по территории Локотского самоуправления, уточнять параметры на месте, в каждой деревне и селе, сверяясь с планом немецких поставок. Жарко будет, трудно и тяжело. Придётся практически доказывать, что старая русская община эффективнее колхозного строя.

Жабинский показал мне карбованцы, напечатанные немцами для оккупированной Украины. Странные деньги. На немецком языке: «выпущено для использования на территории Украины. Центральный банк. Киев». Портрет счастливой девочки не вполне ясной национальности, рядом орёл, сжимающий в когтях свастику. Может быть, прав Редлих, немцам интересны в первую очередь пахотные украинские земли, там «жизненное пространство» для колонистов и ветеранов, а нам, в наших лесах, удастся постепенно обустроить русское государство, не такое амбициозное и велеречивое, как прежде, но крепкое и живое.

Яков Моисеевич, к моему удивлению, внимательно изучил партийный манифест: «Я ведь, Константин Павлович, в восемнадцатом жил в Киеве. Регулярно посещал заседания Центральной рады. Гордился, первый национальный парламент. А в один прекрасный день в здание вошла рота немецких солдат и офицер скомандовал: „Всем разойтись. Рада распущена приказом командующего оккупационных войск“. Вот и весь тебе национальный парламент».