Читать «Русский голем» онлайн - страница 9

«Сознание и подсознание», уживавшиеся в психиатре, пытались даже богословствовать. И все — ради того, чтобы протолкнуть сатану в один ряд с Лицами Троицы. «Юнг думал, что христиане были правы, видя в божестве множественность, которую символически назвали Троицей, но что они остановились на пол пути, не включив в божество ни принцип зла, ни женский принцип. Сам Юнг, однако, в этом вопросе колебался — он предлагал Четверицу, но четвертая ипостась была у него то женским принципом, то Дьяволом. Предлагать Пятерицу он не решался, так как был знаком с гностиками и знал, что таким образом можно умножать божественные ипостаси до бесконечности». [66]. Плоды этого «богословия» говорят сами за себя. По Юнгу, например, сатана — это «блудный сын», который вернется к Отцу. Поджавши хвост? Или его ампутировать придется?

Почему же Господь попустил именно Юнгу стать таким «великим» пропагандистом наукообразного сатанизма? Собственных грехов несчастного Карла-Густава для этого не хватило бы. Чтобы, согласно алхимической терминологии, «выковать из трупа меч», постарался весь род. Дед Юнга по материнской линии общался с духами. Дед по отцу — являлся гроссмейстером всех масонов Швейцарии. У ученого была «демоническая мать, которая в своем экстатическом состоянии могла беседовать с духами и астральными телами».

В четыре года от рождения будущему психиатру приснился сон, который он впоследствии описывал вполне в стиле рассказов мрачного визионера Лавкравта. Ребенок оказался в царстве тьмы, прошел по каменным ступеням в подземелье, где стоял роскошный золотой трон. «На трон опиралось нечто огромное, оно доходило почти до потолка. Вначале я подумал, что это — ствол дерева… Но, присмотревшись, я понял, что это не может быть деревом, ведь все это странное образование было комом живого мяса, покрытого кожей, сверху оно венчалось чем-то вроде головы без лица и волос, только на самой макушке можно было рассмотреть один глаз, который неотступно смотрел вверх…»

Мысль о том, что это нечто, подобное «червяку в склепе», может броситься на него, обратила ребенка в панику… «Это сновидение преследовало меня много дней, — писал Юнг. — Гораздо позже я понял, что это был образ фаллоса, и прошли еше десятилетия, прежде чем я узнал, что это был ритуальный фаллос». (4). Знаете, когда понял? Когда познакомился с Фрейдом.

Маскарад в Психологическом клубе. В центре — Метнер в костюме Мефистофеля.

Юнг (называвший себя потомком Гете) восхищался фразой знаменитого писателя, смысл которой состоит в том, что психологическое лечение — это когда безумие допускается, дабы исцелить безумие. Его пациентом был страдавший от нападений «чертиков» идеолог русского символизма Эмиль Метнер. Считается, что он излечился… Но при этом, по воспоминаниям знакомых, стал «как мертвый». Таковым оставался даже на маскарадах в юнгианском Психологическом клубе Цюриха, куда являлся в костюме Мефистофеля. А ведь Юнг благословил его и самого работать в качестве психоаналитика. Впрочем, став какой-то нежитью, Метнер вскоре окончил свои дни в сумасшедшем доме. (Еще бы, Юнг писал, что в процессе психоанализа «бессознательное» врача и пациента тесно взаимодействуют. В данном случае оба индуцировали психоз, взаимно заряжались им). Юнг же, разговаривавший со своей сковородкой и прочей посудой, продолжал не только «лечить», но и философствовать.