Читать «Заниматься любовью, как порнозвезда» онлайн - страница 87

Тони: Да и сейчас приходится.

Глава седьмая

Глава восьмая

Дженна: Марджори была настоящим бедствием. Прямо злая мачеха. На дух нас не переносила — наверное, из-за того, что мы остались из прежней папиной жизни, до нее.

Тони: Когда она злилась, походка у нее становилась тяжелая. И мы всегда ее так боялись. Вечно вопила, орала, дверцами шкафа хлопала.

Дженна: У нас был очень крупный доберман по кличке Минг, а Марджори обвинила меня — это девочку-то! — в том, что я писаю на стены. Я даже в том возрасте соображала, что это никоим образом не было возможно. На ковер — еще туда-сюда, но уж никак не на стенку. Я и сказала Марджори, что этого не делала. А она мне: «Ты врешь, я тебя выпорю! Выбирай: или я тебя в доме выпорю, или снаружи, у всех на глазах!» Я закричала: «Ты меня не тронешь! Нет, нет, нет!» Она схватила меня, сдернула с меня штанишки, вытащила на улицу и там избила щеткой для волос так, что у меня пошла кровь. Я потом сидеть не могла — до того было больно.

Ларри: Ты мне тогда все рассказала. У нас с Марджори после этого был страшный скандал.

Дженна: Как же она после этого на меня озверела. Стоило мне за едой брякнуть какую-нибудь пошлость, как это часто случается с детьми, она перегибалась через стол и била меня по лицу. С детьми так нельзя. Я же была совсем маленькой. Меня наказывали постоянно и за что попало. Но самое страшное то, что я ее все-таки любила, потому что воспринимала как маму. Я все время хотела добиться одобрения Марджори — но так никогда и не получала его.

Ларри: Да она была просто идиоткой.

Тони: Она была просто сукой. Помню, как-то раз по дороге из школы у меня случился приступ астмы, а ингалятора с собой не оказалось.

Дженна: Ты вернулся домой, колотил в дверь и твердил: «Я умираю от астмы». А Марджори заявила: «Об этом надо было думать перед уходом из дома. Приходи через час».

Ларри: И почему меня дома не было?

Дженна: Ты работал по скользящему графику и отсыпался весь день.

Тони: Ты всегда держался с нами как со взрослыми. Говорил рассудительно. Но Марджори из себя выходила, если кто-нибудь обращался с нами хорошо. Сама никогда ничего нам не покупала, но бесилась, если это делал кто-то другой.

Дженна: Помню, я как-то увидела брелок для ключей в виде шитцу, а Марджори не стала мне его покупать. И я его украла. Спрятала его в своей ночной тумбочке, а папа нашел. А ведь он знал, что я хотела этот брелок, потому что я просила мне его купить. Папа был так разочарован во мне. А я все плакала и плакала. Я была так убита из-за того, что расстроила папу, — даже заснула тогда, не выпуская из рук его фотографию. Мне казалось, что я натворила самое худшее, что только было возможно. Папа был полицейским, а я — преступницей. Одной из тех, за кем папа гонялся. И помню, как я проснулась, а папа подхватил меня на руки, прижал к себе, укачивал и повторял: «Все хорошо. Все в порядке».

Ларри: Все и было в порядке. Я даже не особенно тебя бранил. Дженна: Мне всегда казалось, что я должна оберегать тебя от лишней боли — я ведь помнила, как ты мучился, когда умерла мама. И я пыталась быть сильной, а когда случалось что-то плохое — просто держала это при себе.