Читать «Заниматься любовью, как порнозвезда» онлайн - страница 74

— Что за черт! — вымолвил он. — Сейчас же звони отцу.

Это было последнее, чего я хотела. Просить отца о помощи означало признать свое поражение. А я до того упряма, что скорей соглашусь на любую мыслимую муку, чем позову того, кто меня бросил. Но больше обратиться было не к кому. Оставалось либо сидеть здесь и отдать концы, либо последовать совету Мэтта. Приходилось выбирать между гордостью и выживанием.

Я смутно припоминала, что несколько месяцев тому назад папа звонил и оставил свой последний номер — слава богу, у меня хватило ума его записать. Мэтт минут пятнадцать обшаривал дом и наконец отыскал спичечный коробок с записанным номером: он оказался пристроен в один из коллажей.

Я только вымолвила «пап» — и он сразу понял, что что-то стряслось. Слишком дрожащим и слабым был мой голос.

— У тебя все хорошо? — спросил он.

— Нет, не хорошо. — Я попробовала объяснить, в чем дело.

— Я выезжаю за тобой, — сказал папа.

— Пап, я не переживу поездку.

Но отец стоял на своем.

— Папа, я умру в дороге. Я даже идти не могу.

Я не драматизировала. Мое сердце могло продержаться от силы дня полтора.

— Как мне до тебя добраться? — спросил папа.

Мэтт подсказал ему забронировать мне билет на первый же авиарейс из Лас-Вегаса. И посоветовал держать наготове инвалидную коляску. До того дела мои были плохи.

После телефонного разговора Мэтт напялил на меня футболку огромного размера, отнес к своей машине и сгрузил на заднее сиденье. По пути в аэропорт он притормозил у аптеки и купил мне протеиновый коктейль. Я попробовала его выпить, но стоило жидкости попасть в горло, как меня вывернуло. Те жалкие ошметки пищи, которые еще оставались в моем желудке, выплеснулись мне на одежду вместе со сгустками крови и еще черт знает чем. Я упорно пыталась допить коктейль, но в желудке ничто не удерживалось.

Мы приехали в аэропорт; Мэтт взял напрокат инвалидную коляску и подвез меня к воротам. Мало что от перелета сохранилось у меня в памяти — помню только, что мне было совсем хреново и соседи не могли скрыть своего отвращения. Они спрашивали, не лечусь ли я от рака.

Наконец самолет приземлился в Ридинге; я оставалась на месте, пока выходили другие пассажиры. Потом стюардесса пересадила меня в инвалидную коляску. Больше всего на свете страшилась я встречи с отцом. Я всегда была хорошей дочерью. Порой упрямой или угрюмой, но это всего лишь проявлялась моя независимость. И вот я, двадцати лет от роду, возвращаюсь в родные пенаты, в инвалидной коляске, воняя собственной блевотиной. Папа не только не видел меня такой прежде — он даже вообразить не мог, что такое вообще возможно.

Когда стюардесса вывезла меня из самолета, я низко опустила голову. Даже взглянуть на отца мне было страшно. Я боялась прочесть в его взгляде разочарование и ужас. Я плакала, да так, что каждый всхлип отдавался болью во всем теле. Вся вынашиваемая годами ненависть к отцу, все негодование за непонимание того, через что я прошла, — все прорвалось в этих слезах. Отец все-таки оказался рядом тогда, когда я нуждалась в нем сильнее всего. Он действительно любил меня.