Читать «Небесный почтальон Федя Булкин» онлайн - страница 4

Очень странно это все, как в книге Чуковского, где баранками море синее тушат. Море нужно водой тушить, тем более что в море ее полно, а от баранок их только хуже будет.

– А есть Синее море, бабушка?

– Есть Красное.

В честь победы социалистической революции, думаю, названо. Тоже красный и флаг нашей Родины. Цвета крови, за справедливость пролитой, флаг! С серпом золотым и молотом.

Только все равно очень странно мне, море Черное – цвета синего, море Белое – тем же синим на глобусе. Вот как будто не взрослый, а маленький все раскрасил…

По всей земле тянется горизонт, как пояс по бабушке.

– Переходили люди, бабушка, горизонт? Или там пограничники? Овчарки с собаками? Есть у горизонта нейтральная полоса?

Хорошее дело – нейтральная полоса! Про нее Владимир Высоцкий, мамин любимый (кроме папы) поэт, поет.

Вот наступит когда война атомная (конец света – по бабушке), нам бы с ней на эту полосу нейтральную перебраться…

– Бабушка?!

– А?

– А на глобусе где граница Горизонт, покажи?

– Нет такой границы на глобусе…

– А на политической карте?

Вот потому что не прочертил Бог на карте политической своей границы, ее люди многие пересекают случайно. Не шпионы и не вражеские разведчики. А нечаянно…

А в Город Небесный, думаю, документ нужен, личность удостоверяющий, что она умерла.

О смерти свидетельство. У папы с мамой есть такие свидетельства. В тумбочке пожарной у бабушки лежат они.

– Бабушка!

– Что, Федя?

– А почему мама с папой в Город Небесный свои не взяли свидетельства?

– Какие свидетельства?

– Из тумбочки пожарной, что умерли. Что? Забыли?!

Если забыли папа с мамой свои свидетельства, их тогда Город Небесный строить не пустят! Вернутся, значит, они… Скорей бы уснула бабушка! Перепрятать нужно свидетельства эти мне. А еще лучше – в клочья…

Можно попросить еще (когда в следующий раз поправлюсь я) нашу доктора поликлиники Валентину Андреевну, чтобы выписала мне справку не что болел я и выздоровел, а что болел да и умер. Первым делом со справкой такой, я думаю, можно больше никогда в детский сад не ходить, а главным делом в Город Небесный со справкой есть надежда пробраться.

А еще надежней, конечно, на самом деле умереть ненадолго мне. На недельку примерно. Хотя… если в Город Небесный, умерев на немножко, попаду уже я, мне сюда и возвращаться-то, наверное, больше уже не захочется…

Значит, нужно, перед тем как умру, признаться бабушке, что я это, а не Пуня вазу разбил. Иначе душа прилетит к вратам Града, ей скажут: «Чья ты душа?» Я, она скажет, душа Феди Булкина. «А, вот ты чья! – скажут тогда ей люди на пропуске. – Ну, раз уж ты душа Федина, если Феди Булкина ты, так лети назад, в тот день, когда вазу разбила. А то из-за тебя Пуне тогда досталось».

И переживай потом заново…

– Бабушка? А вот если бы тебе, как умрешь, предложили бы пожить заново, согласилась бы ты?

– Может быть, и согласилась бы, Федь. Отчего не пожить? Пожила б…

– А вот я бы, бабушка, НИ ЗА ЧТО!

И на всякий случай коплю еще в кошке-копилке глиняной денег на билет в Град Небесный. Может, будет оказия, как в Кремль, когда мы с папой ходили, – в Город Небесный экскурсия? Повидаться…