Читать «Малышка» онлайн - страница 15

Айя Субботина

— Я сама, — отводит она мою руку, когда я пытаюсь помочь.

— Прекрати корчить из себя гордую дуру, — злюсь я.

Почти уверен, что она не успокоится, но Бон-Бон молчит. Я вижу, что она злая, очень злая. Из-за проигрыша, и из-за того, что это падение обнажило что-то такое, что Бон-Бон очень тщательно прячет от окружающих. Знать бы что.

— Больно, — наконец, говорит Бон-Бон, и протягивает мне ладони.

Счесанные, расцарапанные.

— Иди ко мне, малышка.

Беру ее на руки, прижимаю к себе. Сколько она весит? Пятидесяти кило точно нет.

Во мне борются противоречивые чувства: поскорее отнести ее домой и оказать первую помощь, или не спешить, наслаждаясь тем, что сокровище, наконец, в моих руках.

И я иду чуть-чуть медленнее, чем мог бы.

Глава пятая: Ени

Доберман несет меня на руках. Ровным шагом, уверенно, как будто это привычное дело. У него даже дыхание не сбивается.

И зачем я вляпалась в это пари?

— Я не буду спать в твоей постели, — говорю я, когда мы оказываемся в доме, он сажает меня на диван и на минуту исчезает в ванной, откуда появляется уже с парой пузырьков, ватой и эластичным бинтом. — А то, знаешь, эти ваши мальчуковые поллюции… — Делаю многозначительный жест рукой. — Не хочу ставить тебя в неловкое положение.

— Вот и ладно, Бон-Бон, — спокойно реагирует Рэм, открывая пузырек с прозрачной жидкостью и быстро, почти профессионально смывает грязь с моих счесанных колен. — Дело в том, что я тоже не собирался отдавать тебе машину. Я отдам ее Ольге.

Ах ты… псина!

Я сжимаю руки в кулаки, собираясь врезать ему как следует, но резкая боль пронзает ладони. Стону, закусывая губу, чтобы не выдать себя.

— Сиди смирно, малышка, а то я перестану быть Плохим братом, и стану Хорошим братом, который из исключительной заботы о твоем здоровье зальет ноги «зеленкой» от трусов до ступней. Устроить тебя такое?

— Да пожалуйста.

Он не обращает внимания на мои слова, достает второй пузырек, смачивает ватный диск и прикладывает к ране. Я пищу от боли. Боль — единственное против чего я бессильна и перед чем всегда пасую.

И вдруг чувствую прохладу. Опускаю взгляд, и вижу, что мой рычащий доберман, стоя на одном колене, дует на мою рану. И снова прикладывает проклятый жгучий раствор, и снова дует. Потом принимается за второе колено, и практически сводит боль на «нет».

— Мурррр, — щурюсь я.

— Что? — злится он.

— Ап — и доберманы у ног моих сели! — напеваю старую песню, которая невесть откуда всплывает в моей голове.

Кажется, он как никогда близок к тому, чтобы взорваться, но звонок в дверь вносит коррективы в его планы.

— Кто в такую рань приперся, — бормочет доберман, бесцеремонно хватая меня за руку, поворачивая ладонью вверх.

— Это мой Тапочек, — лучезарно улыбаюсь я. — Мы катаемся на велосипедах в выходные.

И то, как он воспринимает эту новость, подсказывает, что она, в общем-то, для него и не новость вовсе. То есть, про Тапочка Рэм в курсе. Ну, Лилёк, ну получишь ты у меня за длинный язык.