Читать «Суфийские ордены в исламе» онлайн - страница 139

Ко времени 'Атааллаха (ум. 709/1309), второго александрийского преемника Абу-л-Хасана аш-Шазили, новые приемы типа йоги уже достигли Египта, но еще не дошли до Магриба, и Ибн 'Атааллах был автором первого систематического трактата о зикре. Он начинает свою книгу "Мифтах ал-фалах" словами: "Поминание Бога... и есть та самая опора, на которой зиждется мистический Путь... Я не знаю никого, кто написал бы хоть сколько-нибудь вразумительную и толковую книгу на эту тему... и пробел этот, по мнению одного из моих друзей, надлежит восполнить мне".

Одно из ранних собраний зикров, соотносимых с определенными орденами, — это "Рисала" Хусайна б. 'Али ал-'Уджайми (ум. 1113/1702), где имеются зикры и вирды (с иснадами передач) сорока орденов, поддерживавших религиозное равновесие в исламе. Его сочинение послужило примером для подражания или, вернее, источником плагиата, в числе которых наиболее известными были "'Икд ал-джуман" Мухаммада б. ал-Хусайна ал-Муртада аз-Забиди (ум. 1205/1791) и "ас-Салсабил" Мухаммада б. 'Али ас-Сануси (ум. 1859). Последний отмечает большое значение "Рисала" для его труда.

Посвящение неофита в первую ступень суфийского Пути означает его добровольное решение переиначить свою жизнь и, отрешившись от себялюбия и следуя проторенной тропой, направить ее к Богу. Проторенная тропа есть не что иное, как курс обучения, ведущий к подчинению воли и желаний одному: устремленности к Богу. При этом преследуется цель не столько уйти от себя, сколько переделаться или перевоплотиться и таким образом приобрести вневременной опыт. Это, а вовсе не экстаз и есть главная задача мистицизма, который позднее превращается в самоцель. Мистический опыт — явление иного порядка, более редкое, чем экстаз. Наставники душ знали, что экстаз можно вызвать сравнительно легко самыми разными способами. В то же время они понимали, что экстатический транс — неизбежный аккомпанемент Пути мистического познания, в лад которому они настраивали своих подопечных. Одной из основных проблем, стоявших перед ними, был вопрос о том, до каких пределов допустимо использование психологических приемов.