Читать «Вся оставшаяся жизнь» онлайн - страница 65

– Но, Амбруаз, мы должны сейчас же поехать к нему! – воскликнула Манель. – Мы ничего не теряем. И плевать, что ты с отцом поссорился, никто тебя не просит с ним мириться, мы просто хотим, чтобы он посмотрел Самюэля.

– Он в своей области лучший, Амбруаз, и ты это прекрасно знаешь, – продолжала бабушка. – К тому же нам повезло: сегодня вторник, а значит, он, как обычно, должен быть в своем офисе в ВОЗ. В двух шагах отсюда. Сделай это, ради Самюэля.

Старик с отсутствующим видом глядел в пол, ожидая избавления, в котором ему только что отказали. Амбруаз спрятал гордость в карман и сдался:

– О’кей, но не думайте, что я ему в ноги падать буду. Только ради Самюэля.

– Спасибо от него, – радостно воскликнула Манель и, поцеловав его в губы, нежно взяла старика за руки.

Они проехали километров пятьдесят вдоль озера в сторону Женевы. Примерно через час Амбруаз припарковал фургон у строгого здания ВОЗ. Снаружи восьмиэтажное здание напоминало панельную коробку 70-х годов. Манель осталась с Самюэлем в машине – незачем лишний раз утомлять больного, – а Амбруаз с бабушкой вошли в огромные стеклянные двери, направились к администратору и спросили, можно ли видеть профессора Ларнье.

– А кто его спрашивает? – поинтересовалась администраторша.

– Сын.

– И теща, – добавила Бет.

Женщина с любопытством оглядела их и попросила минутку подождать, пока она позвонит.

– Профессор Ларнье ожидает вас в кабинете. Четвертый этаж, на его двери табличка, – сообщила она, повесив трубку.

Они сходили за Манель и стариком и, вчетвером погрузившись в лифт, поднялись на четвертый этаж.

Профессор Анри Ларнье

лауреат Нобелевской премии

в области медицины

Табличка под стать его эго, подумал сын. Постучать они не успели. Дверь распахнулась, и на пороге вырос взволнованный Анри Ларнье. Первое, что пришло в голову Амбруазу при виде стоящего перед ним мужчины: он постарел. Подбородок обрамляла седая бородка. На седьмом десятке его облик слегка утратил ту безукоризненную строгость, что сообщала всей его фигуре представительность и властность. Скорее красивый, оценила Манель, и очень похож на сына, только без той нотки беспечности, какая присутствовала у Амбруаза.

– Что случилось? – встревоженно спросил профессор, даже не поздоровавшись с сыном.

– Здравствуй, папа, – с нажимом прервал его молодой человек.

– Прошу прощения, здравствуй, Амбруаз. Добрый день, Элизабет.

Теща тысячу раз просила называть ее Бет, но тщетно. Всегда называть людей и вещи их точным именем – в этом весь характер моего ученого отца, подумал юноша. Он никогда не играл словами, ни в жизни, ни в медицине.

– Месье, мадемуазель.

– Манель и Самюэль, – представил их Амбруаз.

– Чем обязан?

– Не волнуйся, я не ради себя пришел.

– Ты ко мне не заходишь, даже когда я в Ниме, так пойми, что твое появление здесь, за сотни километров от дома, с бабушкой и этими незнакомыми людьми для меня в некоторой степени удивительно.