Читать «Ветра Унтара» онлайн - страница 224

Лишь только вода вскипела, Эмиля перенесли в комнату для сна и положили на кровать. Кровать была коротка, и Эрик молча притащил из залы скамейку.

— Подушки… — потребовала я.

Ноги Эмиля обложили подушками, я закрыла окна и выгнала всех:

— Уходите, не стоит вам здесь торчать! — велела я.

— И не подумаю! — пытался возражать Эрик, но больше никто не посмел со мной спорить.

— Оставь их вдвоем, — посоветовал Эрику Улен. — Ты и так ухватил за рукав удачу, пойдем, расскажешь, где нашел его! Я с лесным конвоем обшарил весь лес…

… И они ушли, а я развела кипяток травами и стала раздевать Эмиля. Руки не слушались меня, застежки заедали и не открывались. Трудно поверить в чудо, которого не ждешь, ведь Эмиля не должно было быть в живых и нам не судьба была больше увидеться.

Ветер нещадно истерзал противника. Синяки и ссадины покрыли все его тело; казалось, он побывал в самом глубоком ущелье мира и его бросало с одной скалы на другую до тех пор, пока Солнце не сжалилось над ним. Эмиль стал таким далеким, будто говорил с самой смертью. Порванная куртка с трудом прикрывала свитер, но он больше не хранил запах дома, он пах землей и сыростью. Я мыла Эмиля и думала о том, что даже тогда, когда мы впервые прикоснулись друг к другу, я не испытывала такой невыносимой боли в груди от счастья, что трогаю его. Перед лицом смерти многое изменилось, и сказочных богатств стоила каждая минута, проведенная рядом с ним. Мне вспоминались его слова, его голос, умеющий звучать и ласково и строго, его вечный сарказм виделся теперь совсем в другом свете, а музыка, звучание его флейты, неслышной песней лилась с его холодного чела…

Смерч заморозил моего возлюбленного до самого сердца, и горячая вода не могла помочь, она согревала только снаружи. Когда его губы в очередной раз обожгли меня холодом, я собрала все одеяла, разделась и легла рядом. Когда-то Улен учил нас, что тело женщины — самый верный способ согреть мужчину. Эрик отпустил на этот счет немало вольных шуток, но, в сущности, Улен оказался прав. Как только под дюжиной одеял жар одолел меня, он перекинулся на Эмиля, и от кожи к коже пошло по его жилам тепло возлюбленной; жар, не сравнимый ни с каким другим…

«Очнись! — молила я. — Вернись к нам!», но Эмиль оставался в руках какой-то другой силы, и она крепко держала его. Я боролась с этой силой, пока у меня хватало духу, но вскоре, обвив собой умирающего друга, погрузившись в надежды и молитвы, я уснула, а когда проснулась, был уже вечер следующего дня.

Я проснулась от жуткого холода. Под дюжиной овечьих одеял меня била мекая дрожь. Зубы стучали и не было возможности остановить их. Я с трудом очнулась и с трудом заставила себя вернуться из глубоких, прямо-таки подземных снов в мертвую ледяную реальность. Эмиль лежал рядом бездыханный, скованный невидимым нерастопляемым льдом, но живой. Должно быть, он боролся и где-то вот тут, рядом, и в то же время там, далеко, все еще вздрагивало гордое сердце, толкая в долгий путь от изголовья до приставленной скамьи холодную густую кровь моего возлюбленного. Должно быть… но жилка на его ключице не плескала, а ведьмов хваленый дар отмалчивался за болезненным блеском моих иттиитских глаз. Я поцеловала Эмиля в холодный лоб, подоткнула одеяла и, кутаясь в рваную куртку, подошла к окну. Небо должно было объясниться, но оно молча опустило глаза. «Кто научил мое сердце так болеть? — подумала я, — Должно быть тот же, кто придумал смерть и вдохнул силу в ветра Унтара…» Темнела живая изгородь, за ней засыпал Синий Лес. Там, за пределами меня, последний летний месяц рассыпался мириадами ярких звезд. «Кра — кра…» — неспешно и тяжело летел в ночной тишине ворон и подгребал под себя темно-синий бархат вечернего простора.