Читать «Три ялтинских зимы» онлайн - страница 28

«§ 2… Полученные из отдела снабжения Укрепрайона 4 коробки спичек… записать на приход и вывести в расход как выданные сторожу Управления сроком на две недели.

Начальник Упраформа М. Трофимов».

Приходилось заниматься и валенками, лаптями, В ведении Трофимова была организация, которая называлась «Чеквалап». Это экзотическое слово расшифровывалось: чрезвычайная комиссия по заготовке для армии валенок и лаптей…

В мае 1920 года знаменитая Чапаевская дивизия перебрасывалась на польский фронт. Ее 2-м кавалерийским полком командовал М. В. Трофимов. В боях полк проявил себя наилучшим образом, и Трофимова назначают командиром кавалерийской бригады. В «генеральских чинах» был, однако, недолго. В аттестации (отысканной в архиве опять-таки Чеботаревым) сказано: «…По слабости характера быть комбригом Трофимов не может. Лично храбр и исполнителен…» Ну что ж, вернулся на прежнюю должность командира полка и закончил в ней гражданскую войну…

Факты фактами, а вместе с тем вокруг этого человека роились домыслы и легенды: участник англо-бурской войны (на стороне защищавших свою независимость буров, разумеется), воевал во Франции (против немцев, конечно), был советником самого негуса — императора Эфиопии… Надо признать — его жизнь давала для этого поводы. Она складывалась, как мы уже видели, из неожиданностей и крутых поворотов. Даже некоторые достоверно нам теперь известные события до поры тоже воспринимались как легенда. Но ведь и то, что в конце концов не подтверждалось, имело почти всегда под собой какое-то основание.

Какого-нибудь одного куска этой жизни в несколько лет или хоть в несколько месяцев другому хватило бы, чтобы бросить яркий свет на весь его долгий путь от колыбели до самой смерти. А у Трофимова она вся состояла из множества таких кусков.

Если брать только канву его жизни, может сложиться впечатление о существе отчаянном и бесшабашном. Но Трофимов таким не был. Это верно — он был отважен и любознателен, однако он же был добр до чувствительности (женщины это сразу замечали), мягок (а это бросалось в глаза начальству) и, увы, отнюдь не честолюбив.

Замечали ли вы, что наше отношение к человеку точнее всего проявляется в воспоминаниях? Все уже отстоялось, несущественное отсеялось — можно подвести итог. Этот маленький, лысый старик, раздражающе пунктуальный, вспыльчивый, а следовательно, иногда и несдержанный, большинству знавших его вспоминается в эдаком романтическом ореоле. Само по себе это прекрасно, и тут вы поверите мне, но все же хочу подтвердить свою мысль, приведу пример.

Письмо, которое вы сейчас прочтете, адресовано все тому же неутомимому Александру Ивановичу Анушкину.

«Вот скоро год (в апреле 71-го) мы получили от Вас письмо. Письмо очень дорогое для нас и интересное. Но вся беда в том, что я в то время лежала дома и тяжело болела. Лежала и перечитывала и опять читала и думала, что, если поправлюсь, то пойду к одному старому уральскому казаку Бескову Ивану Афанасьевичу, который хорошо знал М. В. Трофимова, или, как я привыкла называть его с детства, — дядю Мишу. Он хорошо его знал с малых лет и по воинской службе, и по рассказам земляков, как человека смелого, находчивого, с очень интересно сложившейся жизнью. К нему, этому казаку Бескову, мечтали идти с дочкой Женей, чтобы ничего не пропустить и все записать. Женя очень интересуется историей войска казачьего и даже помимо основной работы водит экскурсии по го- поду и краю. Но пока я болела и выздоравливала, Иван Афанасьевич умер. Ну, а я лично знаю мало, однако решила написать, что помню из рассказов моей мамы Леониды Пименовны Шапошниковой.