Читать «Дневник стюардессы (сборник)» онлайн - страница 69

Поэтому я совсем не удивилась, когда узнала, что наша народная поэтесса города Лобни – в декрете. И рожать в апреле. Как раз в годовщину эпопеи с порчей паспортов.

Прошло еще время, еще несколько лет. Конечно же, и я родила. Ближе к тридцати, как собиралась. И не мальчика, а красивую дочку. С русыми волосами и голубыми глазами. Не скрою, были у меня смутные сомнения. Проверяла ребенка. Подкладывала ей фотографии Тадж-Махала, танцевала индийские танцы, ставила фильмы с Митхуном Чакраборти. Но все обошлось. Смешарики нравились больше Болливуда, мои индийские пляски вызывали хохот, впрочем, не индийские вызывали такую же реакцию. А картинку с Тадж-Махалом просто измазали кашей. Спасибо, небо! У меня обычный, нормальный ребенок!!

И вот еду по Москве. Звонок от няни.

– Лена!! Счастье какое! Анечка сказала первое слово!!

– Ох ты ж… А меня дома нет. Что за слово? «Мама»? «Папа»?

Няня мнется. Виснет пауза.

– Нет. Не «мама». Аня сказала слово «сиси». Я ее ужином кормила. Пюрешкой из цветной капусты, а она отворачивается – и «сиси», «сиси»! Какие у меня сиси-то? В шестьдесят два года!

Через минут пять няня звонит снова:

– Аня отталкивает ложку и кричит: «Буйя, сиси»! «Буйя, сиси!» Ты скоро приедешь? А то уже и не знаю, что думать.

Зато я знала, что думать. Все же у меня был опыт полетов в Китай. Разворачиваюсь на месте и мчу домой.

Меня встречает измазанная в пюре рожица с сияющими глазами. И эта рожица тянет ко мне ручки и верещит: «Мама, мама!» И только я выдохнула с облегчением, как вдруг моя дочка выдает: «Мама, Нихао!!»

Может, наша индуска какой-нибудь портал реинкарнации открыла и забыла? Надо навестить Альбину с сыном. Попросить закрыть. А то переселяются тут всякие…

Оранжевый уровень опасности

Рассказ

Ну и напоследок расскажу про самый, скажем так, опасный полет в США. Рейс на Вашингтон в годовщину 11 сентября.

Оранжевый уровень опасности. Где-то за час до прилета наш самолет заставили снизиться. Всех пассажиров усадить, пристегнуть. Открыть шторки на иллюминаторах. Мы сначала не поняли, что за ерунда такая. Не поняли и пассажиры. И как так – терпеть? В туалет до посадки не ходить? Тут же народ зашумел, начал вспоминать Женевскую конвенцию и права человека на пописать. Ну и, как водится у нас, даже те, кто не хотел, повскакивали со своих мест и бодро потопали к туалетам. Кто-то из чувства протеста, кто-то про запас.

Пошумели недолго – до тех пор, пока не открыли все шторки у иллюминаторов и не увидели картину маслом: с обеих сторон наш несчастный «Боинг» сопровождали истребители. Американских ВВС. И так близко они летели, что видны были даже лица летчиков. Я помахала одному, самому симпатичному, но он что-то не отреагировал. Вернее, повел себя совсем неправильно: заерзал и начал что-то докладывать в микрофон. Зато моментально отреагировал наш командир. Буквально через минуту позвонил к нам на кухню и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, сообщил, чтобы не выпендривались. Пассажирам пристегнуться, и моментально. Кто не успел добежать до кресла, пусть плюхаются на пол и ползком, ползком… Чтобы через иллюминаторы не было видно движения. Ибо истребители летят не просто так. А с большим подозрением, что наш самолет захвачен террористами. 11 сентября – оранжевый уровень опасности. Американцы ожидают любых подвохов. И сопровождают все самолеты при подлете к территории США. Наш им показался самым подозрительным. Уж больно странно пассажиры передвигаются по салону, еще и кто-то из бортпроводников махал, видимо, сигналя, что у нас проблемы. И если хаотичное движение в кабине не прекратится вот прямо сейчас, нас собьют. Имеют на это право. А с той дурой в форме бортпроводника, что махала руками в иллюминатор, он отдельно разберется. В Вашингтоне. Если долетим, конечно.