Читать «Всемирная история. Т. 6 Римский период» онлайн - страница 249

Само собой, что подобные заверения не могли никого обмануть, люди все больше и больше искали утешения в религии. Это привело к тому, что единственный литературный жанр, который продолжал развиваться в III веке — роман — приобрел религиозно-философскую окраску. Такие романы писал Апулей, о котором мы рассказывали выше, Гелиодор из Эмесы, в романе которого «Эфиопика» банальный для античного романа сюжет — приключение двух влюбленных, которые соединяются после тяжелых испытаний, — сочетается с прославлением покровительствующего им солнечного бога по имени Аполлон, но под которым, по-видимому, автор подразумевал императора — эмесского Элагабала.

Наиболее примечателен в этом отношении религиозно-философский роман известного софиста Филострата, который повествует о мудреце и чудотворце I века н. э. Аполлонии из каппадокийского города Тианы. Сам Филострат принадлежал к кругу богемы, который собрала вокруг себя Юлия Домна — жена императора Септимия Севера. Юлия Домна стояла в некоторой оппозиции к мужу, а затем к сыну, и допускала в этом кругу интеллектуалов свободу мысли и высказываний. Поэтому Филострат с ободрения и даже по совету императрицы осмелился дать в своем романе новый идеал. Его Аполлоний, которого противники христианства противопоставляли Христу, является совершенным образом античной мудрости и добродетели. Эти качества он приобрел за годы праведной жизни, следуя заветам Пифагора, и в общении с философами Эфиопии и Индии. Но Аполлоний не замыкается в себе, а ставит свою мудрость, на службу обществу: он поучает граждан, реформирует и восстанавливает религиозные обряды, усмиряет мятежи, обличает корыстолюбцев, изгоняет демонов, дает императору Веспасиану советы как лучше устроить империю. В своем романе Филострат устами Аполлония сформулировал свою программу монархии, которая основывалась на городской автономии, свободе мысли и мирной политике. Все это выражается в активной борьбе Аполлония против тирана Домициана.

Образ Аполлония, а именно его беззаветное служение обществу, близок к идеалу мудреца в учениях философов-стоиков и киников. Они выступали за всеобщее гармоническое единство мира. Стоики считали высшим началом разум, который диктует неизбежное подчинение законам природы, исполнение долга и т. п. Аполлоний же, исходя из положений неопифагорейцев и платоников, учил, что выше разума стоит некое идеальное начало — общее всему и все объединяющее. Его нельзя познать разумом — к нему следует стремиться, так как только в соединении с ним заключается высший смысл жизни.