Читать «Обед с режиссером» онлайн - страница 26
Марк Эзрович Виленский
Три свидания с поэзией
Прослыть поэтом приятно и почетно. Вот почему по редакционным коридорам бродят тоскливые стайки пришлых людей со стихами за пазухой. Их мечта и цель — просунуть в печать свои рифмованные творения (иногда не свои). Еще не признанные миром гении тычутся не в те двери, пока их наконец не посылают по верному адресу — к литсотруднику, специально натасканному отличать чистые бриллианты поэзии от графоманских стекляшек.
Работа у него непростая — народ идет всякий, с разными норовами. Одно удовольствие, например, иметь дело с весельчаком-налетчиком.
I
Этот влетает в кабинет восторженный и лучезарный.
— Здрасьте вам!
— Привет.
— Стишками вы занимаетесь?
— Я.
— Читайте, завидуйте. По-моему, получилось во! — и протягивает мятый тетрадный листок в линеечку.
Литсотрудник читает:
— Ну как? — сияя, спрашивает весельчак-налетчик. — Ведь правда здорово, признайтесь?
— Действительно здорово, — признает литсотрудник.
— Хоть сейчас в печать? — улыбится налетчик.
— Нет. Это уже было.
— Ну да?! Да я к вам первому! Как написал, так сразу к вам.
— Понимаете, в чем трагедия, — до вас эти стихи уже один раз написал Ярослав Смеляков.
— Не может быть! А у него дальше тоже: «Ее золотые косицы затянуты, будто жгуты»?
— Представьте, и у него так же.
— Ну, дела… Когда же он успел?
— Давненько. Лет тридцать назад.
Весельчак-налетчик ничуть не тускнеет.
— Бывают же такие феноменальные совпадения! Подумать только! А можно я еще что-нибудь накатаю и принесу?
— Валяйте. Катайте. Если вас не затруднит, накатайте, пожалуйста «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты».
— Хорошо, попробую. Чао!
Он смеется весело и нахально. Он знает, что разгадан, но это его не удручает и не пугает. Да и чего ему пугаться? Под суд его не потащат, милицию не вызовут — для этого редакция слишком интеллигентное учреждение.
II
Чугунок — это совсем другое дело. Он пишет сам, но от этого никому не легче. Наоборот, еще хуже. Чугунок невежествен и бездарен. Его таран — демагогия. Чугунок хмур и серьезен. Смотрит зло и подозрительно. Рот искривлен. На лице написано острое отвращение к редакционному люду.
— Стихотворение тут кому показать можно?
Многоопытный литсотрудник сразу смекает, что ближайшие полчаса будут не самыми радостными в его жизни.
— Садитесь, пожалуйста. Показывайте, что у вас.
Чугунок достает из потасканного школьного портфельчика захватанный, изрядно помятый листок. На нем убористо, без интервалов, натюкано на подслеповатой машинке:
