Читать «Улыбка Афродиты. Смерть прокурора» онлайн

Лев Афанасьевич Кожевников

Лев Кожевников

Смерть прокурора. Улыбка Афродиты

Cмерть прокурора

Часть 1

Cмерть прокурора

Глава 1

По пути на разъезд Андрей Ходырев завернул к старику Устинову под окна. Крепко ударил в облупленный ставень.

— Дед? Эй! Не помер еше?

В окно высунулась широченная, сивая борода, — будто кто подал из избы добрый навильник с сеном.

— А-а… Андрюха, — Устинов широко зевнул, перекрестил рот. — Ходи в избу, что ли?

— Некогда, дед. В другой раз.

Ходырев перевесил с занемевшего плеча рюкзак, Звякнуло железо.

— Чего нагрузил в мешок-то?

— Замки, пять штук, — соврал Андрей, хотя старику Устинову можно было не врать.

Дед помолчал, обдумывая, и не согласился.

— Кабы хужей не было. Озлишь поганцев замками, они тебя вовсе спалят.

— Давно не был в Волковке? — Ходырев посмотрел на часы, не опоздать бы. Но дед жеста не заметил.

— Ваньку Кривого знал ли? Последний двор по Нагорной, пчеловод тоже.

— Кузнецов?

— Помер он, две недели как… Я у евонной старухи будку на тракторных санях купил. Насыпуха. Распродает вдова все Ванькино хозяйство задарма, считай, ну, взял. На хорошавинской дороге пасека. Там стоит.

— Та-ак! с тобой ясно, дед. Наложил в мотню, — Андрей Ходырев со злостью кинул кепку на глаза.

— Э, пустое мелешь, погоди-ка…

Устинов исчез в глубине и через минуту появился назад с плоской, жестяной банкой из-под карамели.

— В бога веришь? Аль нет? — Задал он неожиданный вопрос, пытаясь подковырнуть крышку толстым корявым ногтем. Наконец это ему удалось. — Так веришь? Или как?

«Старообрядец хренов, — ругнулся про себя Ходырев. — Без бога и на горшок не сядет, чтобы задницу не перекрестить». Однако вслух сказал:

— Так себе. От случая к случаю.

— И то дело.

Устинов добыл из коробки оловянный нательный крест на засаленном гайтане и поманил Андрея под окно.

— На-ко. Повесь на шею.

Ходырев знал, что старик с Богом шуток не терпит. Замялся:

— Зачем это?

— Бери. Бери. Завтра спасибо скажешь.

Андрей хмыкнул и повесил крест на шею, лишь бы отвязаться. Снова задал вопрос, ради которого завернул к старику:

— Давно там не был?

— Ден десять как…

— Ну?

— Дак я о чем толкую тебе битый час? Как оттудова приехал, сразу к ванькиной вдовице побег. Будку взял у ней.

— Ну, дед! Ты темнила… еще тот. — Андрей рубанул ладонью воздух и повернул прочь, жалея о потерянном напрасно времени.

— Во-во. побегай, послушай, как петухи по ночам орут. Посля приходи, поговорим!

— С кем это ты, Афанасей? — услышал дед за спиной женин голос.

— Андрюха прибегал, Ходыренок. На Волковку снарядился.

Старуха сзади заохала.

— Ты сказал ему, нет? Афанасей? Про Волковку-то?

— Дураку скажешь, — хмыкнул Устинов. — Зубы-то скалить с такими же. Пусть сам понюхат вначале.

Он грузно опустился на лавку.

— Ну. чего вытаращилась? Ставь самовар, така-сяка…

Андрей Ходырев, сухой, жесткий мужик лет тридцати пяти с глубоко запавшими глазами и постоянной щетиной на лице, которая вылезала сразу же после бритвы, сидел на скамье подле железнодорожной избушки с путевой связью. Ждал пассажирский. В самой избушке с закопченными стеклами сердитая баба неопределенного возраста в сером ватнике, в сером, грязном платке, время от времени что-то хрипло выкрикивала в телефонную трубку, эта сердитая баба сидела тут всегда, сколько Андрей себя помнил.