Читать «Бог Непокорных» онлайн - страница 152

Однако, новый Кельмар был способен и на большее — он бы не только легко солгал в разговоре, но и нарушил бы любую из данных им клятв, если бы счел, что этот поступок ему выгоден.

— Да, сир Карс. В самом деле. Клянусь в этом своей честью.

«Которой у меня давно уже нет.» — Добавил он мысленно и удивился тому, что эта мысль не принесла ему ни сожаления, ни горечи. А ведь когда-то он думал, что нет ничего страшнее для рыцаря, чем потерять честь. Сейчас эта навязанная ему родителями, воспитателями и учителями иллюзия перестала иметь какое-либо значение. Он не будет больше подчиняться чужим правилам и законам, не будет следовать стандартам, установленным для таких, как он. Может быть, внешне он и будет изображать из себя прежнего, «правильного» рыцаря — но внутри он свободен, он знает это, как знает и то, что в любой момент без всякого зазрения совести сможет преступить все, обычные для орденского рыцаря, ограничения. Он будет делать то, что считает правильным сам — и теми способами, которые сам же и выберет.

Глава 17

В последние недели я мало внимания уделял миру людей — был занят в Ракоше, Инзале и еще нескольких соседних с ними мирах четвертого круга Преисподней, представлявших собой некогда сегмент Сопряжения — совокупности Лунных сфер, значительная часть каковой была разрушена Солнцем и его Князьями тогда, когда они пожелали изолировать миры Луны от остальной части Сальбравы. Преисподняя впитала в себя часть миров, оторванных от Сопряжения, другие присоединились к Небесам, а в мире людей повисла уродливая белая безжизенная Сфера — самая внешняя и плотная из многочисленных стен темницы, в которую оказалась заключена Серебрянная Госпожа. Остатки Лунных сфер в этой части Преисподней интересовали меня по нескольким причинам: особенно они никому не были нужны, имели некоторую связь с моей силой, и главное — обладали куда большей мобильностью, чем любой из адских миров. Для того, чтобы вырвать из какого-либо круга Преисподней мир, изменить его положение, значение и свойства, потребовались бы колоссальные силы и сопротивление наверняка оказалось бы непреодолимым: думаю, частным визитом одного Темного Князя из числа возлежащих на Дне дело бы не ограничилось, они бы явились все сразу, возмущенные тем, что я подпиливаю стены в их доме. Но миры вроде Ракоша органической частью Преисподней не являлись, ее структура не нарушилась бы слишком сильно в результате моих действий, и это был еще один довод в пользу того, чтобы поработать именно с ними, а не с какими-нибудь другими Сферами.

Затеянный мною проект был довольно масштабен; дополнительная сложность заключалась в том, что реализовывать его следовало по множеству направлений сразу; хорошая новость состояла в том, что на данный момент все складывалось вполне успешно. Гражданская война в Ракоше и близлежащих мирах подходила к концу; из одиннадцати кланов талхетов уцелело восемь, думаю, к финалу войны мы вырежем еще один, сопротивлявшийся распространению моего влияния слишком отчаянно, почти самоубийственно. Еще два, с которыми на данный момент шла война, полагаю, мне в ближайшем будущем удастся образумить; а сепаратистов, обнаружившихся в каждом из присягнувших мне, верные мне талхеты, полагаю, вырежут еще раньше. Шаг за шагом Лкаэдис входила в орбиту моей силы; ее личные желания не играли при этом особого значения, поскольку как личность она никогда не представляла собой ничего особенного: желания всех существ во вселенной обусловлены их природой, и если кто-то может обусловить природу, он может и обусловить желания. Школа Железного Листа пыталась обойти этот принцип, достичь состояния, при котором желания и свойства всех душ обуславливаются волей и осознанным решением, а не природой — но Лкаэдис никогда у них не училась. Она была обычным божеством, довольным своим положением, владела несколькими мирами, благосклонно следила за каннибальскими играми талхетов и не стремилась к большему — и потому не смогла оказать мне хоть сколько-нибудь значительного сопротивления. Будучи наполовину порождением моей силы, она испытывала врожденную тягу к моему порядку вещей; хотя договор, заключенный с Сиблаудом, гласил, что наше дитя не будет подчинено ни Сопряжению, ни Преисподней — клятва эта была мною нарушена сразу после того, как дана. И женская, и мужская ипостаси каждого из нас участвовали в зачатии и вынашивании плода; наши с Сиблаудом силы в какой-то мере соединились, срослись в период, предшествовавший рождению; каждый влагал в плод свое согласно договоренности, но помимо того, мною были вложены в Лкаэдис и такие свойства, которые сделали бы ее особенно поддатливой моему влиянию, захоти я воспользоваться ее силами когда-нибудь в будущем. Лкаэдис должна была стать олицетворением союза между Лунными и Темными Князьями — но было бы наивно ожидать от любого из детей Горгелойга, что мы действительно, а не на словах, признаем равенство в этом союзе, откажемся от попыток явного или скрытого манипулирования — признав таким образом верховенство каких-то других, «честных» правил игры, нам нисколько не свойственных. Полагаю даже, что Великий Ткач, старший из детей Луны и ее любовник, мог предвидеть подобного рода манипуляции с моей стороны и предпринять контр-меры, вложив в Лкаэдис какие-то иные, скрытые от меня свойства — но сейчас, вбирая Лкаэдис в орбиту своей силы, я не заметил ни в ее природе, ни в ее бисуритах ничего такого, что могло бы свидетельствовать о скрытых свойствах, вложенных в нее Сиблаудом.