Читать «О бедной сиротке замолвите слово» онлайн - страница 258

Страшно ли тебе, девица?

Еще как, тварь неведомая… только хрен тебе, а не страх… все мы смертны, иные просто больше прочих.

– Нас в жертву принесут? – я прищурилась, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то.

– Уже.

– Но мы живы.

– Пока.

Айзек подал руку приятелю.

– Это… его территория… нижние уровни… сюда приводят преступников. Приговоренных к смерти… или желающих королевской милости…

Ни хрена себе милость!

– За некоторые преступления расплачивается не только человек, но и род, – Айзек присел на кровать. И грязь его не смутила. – И тогда у приговоренного есть выбор. Он умирает здесь, и эта смерть окончательна, как физического тела, так и души, но род остается непричастен к его деяниям.

Она была рядом.

Везде.

Она… он… оно? Скорее оно, ибо человеческие рамки были слишком узки для этого существа. Оно являлось и камнем, и решеткой… тьмой и…

Я решительно отмахнулась от острого чувства своей никчемности. И без тебя знаю, что я мала, слаба и вообще пушинка пред лицом вечности. А с замком мы попробуем справиться… да… старый и заржавевший, несложный, но тугой именно из-за ржавчины.

– Ты говори, говори, – попросила я Айзека. В тишине чужое присутствие ощущалось слишком уж явно, чтобы у меня вышло от него отрешиться.

Замок таки щелкнул, только, почудилось, вовсе не от моих усилий.

Оно тоже любило поиграть.

Например, дать жертвам шанс…

– Да… особо сказать нечего… это древний договор. Королевская кровь – это оковы, которые держат… существо здесь.

Ага, значит, имени ему дать не додумались.

Имя – это просто набор звуков, зачастую случайный. Оно не значит ничего… совсем ничего… и глупо тебе, девочка, думать иначе.

Глупо.

Но я не боюсь выглядеть глупой.

– Идем, – я повернулась к магам, которые больше не казались грозными.

– Это лишено смысла, – со вздохом объяснил Айзек. – Он принял нас… и не отпустит.

Ага, поэтому надо успокоиться, лечь, сложить ручки на груди и тихонько ждать страшной кончины.

Хренушки.

Я и кукиш скрутила, чем неведомую тварь развеселила окончательно. Это да… вот такие мы юмористы… может, отпустишь?

Малкольм молча двинулся за мной.

И Айзек.

И брюнетик… ясно, в одиночку помирать скучно. Да и…

– Эй, сестрица… ау… – голос мой прокатился по коридору.

Может, свет хоть включишь, а то ненароком оступлюсь, шею сверну и все веселье закончится? Тварь хохотнула – будто стеклянными когтями по мозгам провели – и согласилась.

Медленно налились сиянием стены и пол.

Да… обстановочка.

Камеры.

И снова камеры… решетки ржавые, замки тяжелые… кости… в некоторых – возле решеток, в других – горками. Кто-то вытянул руку сквозь прутья… вот тебе и зверский оскал монархии.

– Это же…

А Малкольм не знал. И смятение его сладко, твари по вкусу… выплюнь немедленно, не видишь, ему и без тебя тяжело, а ты…

Существует.

Существовало… оказалось заперто в этом клочке пространства… связано кровью, и теперь…

– Прости, – Айзек остановился перед камерой, в которой кости виднелись в груде разноцветного тряпья. Платье? Значит, попадали сюда не только мужчины… вот тебе и гендерное равенство. – Но так было надо…