Читать «О бедной сиротке замолвите слово» онлайн - страница 241

Или на тихую военную лабораторию, в которой стала бы главным подопытным.

Плотнее.

Больше.

И уровень сахара в крови поднимается. Правильно, растущему мозгу энергия нужна, а жировые запасы Айзек потом восстановит. Поэтому трудимся, разбираем гликогенчик на составные части, и вперед, вперед…

И кажется, приток силы иссяк.

Правильно, внешние потоки стабилизируются.

Бледнеют.

А что, восстать из пепла не так просто. Но и своей силы я не дам, потому как, во-первых, почти не осталось ее, во-вторых, Малкольму она нужнее.

Я еще некоторое время наблюдала за работой организма, который наконец избавился от отравы и занимался тем, чем и должно… восстановление шло быстро, если не сказать стремительно. Если оно и дальше продолжится в том же темпе, то через месяцок-другой Айзек будет как новенький.

Есть ли у него этот месяцок?

Я вздохнула и отключилась. Перед глазами заплясали знакомые мошки, намекая, что я как бы сама не двужильная и хороший отдых еще никому не мешал. Но я отмахнулась от них. Проморгалась. Протерла глаза, которые знакомо саднило.

Зрение сфокусировалось не сразу.

Итак, что мы имеем? Малкольм по-прежнему спит, но, кажется, ему уже полегче… и надо бы в сознание привести, но чуть попозже, сначала самой в этом сознании закрепиться не мешало бы. А вот Айзек розовенький такой, что младенчик. Ага, кровоток пашет, и сердечко работает почти на пределе… это ненадолго, скоро тело себя окончательно осознает и восстановит нормальный ритм.

Хорошо.

Не обмочился. Не вырвало. И вообще вид у него до отвращения здоровый… Я молодец?

Наверное.

Могла бы, похлопала бы себе в ладоши. А так… вот до стола доползу и яблочко съем… или два. Водички попью, опять же… на четвереньках, конечно, оно дольше… у человека две ноги, а у лошади – четыре. Раз-два… Масленица придет, и фьють… раз-два-три-четыре…

В дверь стучат.

Кто там?

Кто бы ни был, нам он не нужен… а водичка холодная, пусть и графин кажется неподъемным. Кажется, всего-навсего кажется… подниму я его… и удержу. И вообще в себя я возвращаюсь много легче, чем раньше.

– Никого нет дома! – рявкнула я, поскольку стучавший не спешил угомониться.

– Открой!

А… Рай, слабое звено… хрен тебе… девушки не ругаются, и надо бы себя перевоспитать, но некогда и незачем. Я и так прекрасна, куда ни глянь. Особенно в мокрой футболке. Ладно, не одна я такая буду.

С этой жизнеутверждающей мыслью я опрокинула кувшин на голову Айзека. А что, ему уже можно в сознание вернуться. Да и Малкольма вытащить пора бы. Он лежит ровненько, пряменько… аж дрожь пробирает. Айзек же очнулся…

Да… определенно.

И высказался…

Притворюсь, что не слышала, но пару оборотов запомню. На будущее. А то ведь будущее у меня еще то… специфическое.

Айзек за голову схватился.

– Открой! – дверь сотрясали удары. Тараном он лупит, что ли? И ведь не боится попортить казенное имущество.

– Не умею! – крикнула я, забираясь в кресло. На всякий случай пощупала лоб рыжего. Лоб был теплым, сердце билось ровно, и вообще… не знаю, как надолго поможет моя очистка, но ему определенно стало лучше.

– Рай, успокойся, – подал голос Айзек и, вытянув руку, ткнул в радужную пелену пальцем. Она и лопнула, аккурат что пузырь мыльный огромных размеров.