Читать «Заблуждения сердца и ума» онлайн - страница 19

Красавица приняла его с той непринужденной любезностью, какая возникает между близко знакомыми людьми, ценящими друг друга. Мы с Жермейлем молча раскланялись; хотя я всем существом желал узнать имя прелестной незнакомки, успевшей настолько овладеть моим сердцем, и был убежден, что Жермейль может сообщить мне о ней самые точные сведения, я предпочитал преодолеть свое любопытство, как оно ни было мучительно, но не открываться человеку, к которому уже жестоко ревновал. Незнакомка беседовала с Жермейлем, и хотя речь шла всего лишь об опере, мне почудилось, что в голосе его звучит нежность и что она отвечает ему тем же. Они даже как будто обменялись несколькими многозначительными взглядами. Это причинило мне острую боль: красавица казалась мне столь достойной любви, что ни Жермейль, ни другой мужчина, по моему глубокому убеждению, не мог бы взирать на нее равнодушно; да и сам он был настолько опасен для женского сердца, что едва ли домогательства его могли остаться безрезультатными.

После того как появился Жермейль, она перестала обращать на меня внимание, и это было лишним доказательством их взаимной любви. Не в силах перенести эту мучительную мысль, я встал и вышел. Но, вопреки своему огорчению, ушел недалеко: мне хотелось еще раз увидеть ее; к тому же я надеялся выяснить без посторонней помощи, кто она; все эти соображения остановили меня; я задержался на лестнице. Вскоре появилась и она; Жермейль поддерживал ее под руку. Я последовал за ними. К подъезду подали карету без герба на дверце; Жермейль сел в нее вместе с незнакомкой.

Лакей на запятках тоже был без ливреи — и я ничего не узнал. Следовательно, только случайность могла подарить мне счастье увидеть ее вновь. Меня утешала одна мысль: столь редкая красота недолго останется безвестной. По сути дела, я мог на другой же день поехать к Жермейлю и избавиться от снедавшей меня тревоги. Но как объяснить ему столь нетерпеливое любопытство, чем его оправдать? Как бы я ни скрывал истинные его мотивы, можно ли было сомневаться, что Жермейль тотчас разгадает их? А если мои подозрения справедливы, то было бы весьма неосмотрительно уведомить его о появлении соперника. В полном смятении вернулся я домой, уже не сомневаясь, что я влюблен по-настоящему, тем более что страсть эта возникла в моем сердце внезапно, точно гром среди ясного неба, а во всех романах пишут, что это первый признак большой любви. Я не только не боролся с новым увлечением, но, напротив, видел в столь необыкновенном начале лишнее основание, чтобы предаться ему всецело.