Читать «Васса Железнова (сборник)» онлайн - страница 197

Максим Горький

Васса. А знаешь – Мельников-то в «Союз русского народа» вписался.

Прохор. Ну, так что? Важность какая! Я вот в телефонной книге вписан, а – не горжусь. Рюмки!

Звонок телефона.

Васса. Это меня. (У телефона.) Кто это? Да, я. Какой пароход? Почему? Идиоты! Кто это грузил? В Уфе? Терентьев? Рассчитать болвана! Мое присутствие – зачем? Арестовали всю баржу? А еще что? Кроме кожи… О, дьяволы! Санитарная комиссия – там? Инспектор – тоже? Сейчас приеду. (Бросила трубку.) Ну, вы тут… подождите, смирно. У меня – скандал: арестовали баржу, идиот приказчик погрузил кожу без санитарного осмотра, без клейм. А на барже – еще овчины, лыко, мочало. Поеду. (Ушла, взглянув на Рашель, поймав ее взгляд.)

Прохор. Поехала речной полиции взятку давать. У нас речная полиция – разбойники. И сухопутная – тоже. Однако к черту все это. Наливаю. Наталочка, – это будет получше твоего любимого. (Поет на «шестый глас».)

Наливай, брат, наливай,Все до капли вы-пи-вай…

Занавес

Третий акт

Тотчас после ухода Железновой. Прохор курит сигару. Людмила увлеченно ест бисквиты, макая их в блюдце с вареньем. Наталья – рядом с Рашелью, в руке – рюмка, Рашель – задумчива.

Прохор. Вот так и живем, Рашель, – беспокойно живем. Полиция обижает. (Хохочет.)

Рашель. Вы – уже городской голова?

Прохор. В мечтах побывал на этом пункте, а потом сообразил – на кой черт мне нужна обуза сия? Поживу лучше вольным казаком…

Наталья. Неверно это! Казак вы – не вольный. И от выборов отказались из трусости.

Прохор. Ужас, до чего Наталья любит обижать меня. И вообще – всех… Молодая, а уже – ведьма. Очень похожа… Мм-да! Однако она верно сказала – я человек осмотрительный. После смерти капитана…

Наталья. После смерти отца пошли слухи, что он отравился… Даже что мы отравили его, чтобы не позориться на суде.

Людмила. Глупости какие!

Прохор (беспокойно). Вот именно – глупости! И дело-то это паскудное прекращено было прокурором…

Наталья. За недоказанностью обвинения… А дядя испугался слухов, подумал – не выберут его в головы.

Прохор. Довольно, Натка!

Наталья. А следовало идти против слухов, против людей…

Прохор. Она – всегда вот так, – против!

Рашель (гладя руку Наталье). Так и надо!

Наталья. Рашель, если обвинение не доказано, это ведь еще не значит, что обвиняемый не виноват?

Рашель. Да, не значит.

Людмила. Разве так – против всех надо, Рашель? Разве нельзя жить…

Наталья. Дурой, как Людмила Железнова.

Людмила. Напрасно ругаешь, ведь я не рассержусь! Ой, Рашель, я как не люблю все это… злость и всякое такое…

Наталья. Она бисквиты с вареньем любит!

Людмила. А тебе завидно, что люблю? Ты злишься потому, что у тебя аппетита нет. Ела бы побольше, так не сердилась бы!

Прохор (поет). «Я не сержусь, хоть больно ноет грудь». Кроме бисквитов и всяких сладостей, Людмилка обожает что-нибудь военное и чтобы – с перьями, как у индейцев.

Людмила. И вовсе это неправда.

Прохор. Вот что, – давайте-ка пошлем к чертовой матери все это: семейность, прошлое и – все вообще. Сочиним маленький кавардак, покуда хозяйки нет! Я тебе, Рахиль, плясуна покажу, эх ты! Ахнешь! Ну-ка, Люда, зови Пятеркина…