Читать «Малороссийская проза (сборник)» онлайн - страница 475
Григорий Федорович Квитка-Основьяненко
Гаркуша. Как?.. Что хочешь сказать?
Товпыга. Ничего хорошего, а много худого. Вышли мы из лесу благополучно, взошли на дорогу, скоро сошлись с другими чумаками, к утешению нашему также «идущими с солью». Долго ли нам, тобою воспитанным, сойдясь с ними, подружиться? «Скинувшись по слову, стали приятели», свои фуры разместили между их фурами, «палим люльки», песни поем и идем весело от места до места. Дорога лежит нам на тот город, где ты, батьку, проучил городничиху; мы и ничего. Посоветовавшись с Довбнею и своим ничего не сказавши, объявили чумакам, что нам надобно завернуть в сторону верст пятнадцать от города. Почему же мы не пошли через город? Уж ли бы не стало у нас сметливости? Не могли бы мы обмануть городничихи? Эге! Оно так, да не так. Городничиху обманули жиды и между дровами провезли знатные товары. Городничиха взяла с них за провоз дров, и как узнала, что товары прошли мимо ее рук, то, прибивши мужа с сердцов, приказала все, везомое через город, объявлять ей, и сама все осматривает. Вот мы и побоялись попасться ей в руки. Хорошо сделали, да вышло нехорошо. Отстали от чумаков и расположились в поле ночевать, от города верстах в трех. После первого сна Довбня будит меня и говорит: «Беда! Жидка нашего нет с нами, чуть ли не с вечера ушел!» Нечего делать, видимо, измена. Как только можно скорее вооружась, запрягли фуры и поспешили отъехать от того места, где ночевали, и начали запутывать путь свой. Ничто не помогло. На заре набежали верховые. Первое дело – Довбню убили… Что мы могли против такой силы? Нас окружили… Ссадил и я несколько человек; вижу, что я уже почти один, схватил свободного коня и к тебе, батьку!..
Гаркуша (
Товпыга. Фуры наши тут же поворотили в город, и при них поехала городничиха на своей таратайке, а с нею и предатель жид, как видно, известивший ее и наведший на наш ночлег. Получила добра немало!.. Батьку! Все наше пропало. Собери детей, разорим город, возьмем свое и потешимся над городничихою.
Гаркуша (
Горесть Гаркуши была невыразима. Совершенно потерянный, он не внимал ничему… Сколько Товпыга ни спрашивал у него, что он предпримет теперь, сколько ни представлял, что нужно действовать и взять предосторожность на будущее время, Гаркуша все говорил одно, что он в эти часы не может придумать ничего, подумает, обдумает… и, упав на землю, опять плачет, вспоминая о Довбне. «Я, я один виноват за него! – говорил Гаркуша. – Я, избрав ложный путь, увлек и его в погибель! О, если бы он был со мною! Действуя по новому плану, я стер бы с себя пятно… и Довбня был бы понят!..»
Не сделав никаких распоряжений, остались ночевать на том же месте.
– Что вы, дети? Откуда взялись? – спрашивал Гаркуша бежавших к нему с разных сторон отпущенных им прежде товарищей.
– Беда, батьку! – кричали они в большом волнении, бросаясь к нему, целуя полы платья его и все крича: – Беда! где наши все, где оружие? Подавайте нам его!..