Читать «Командиры мужают в боях» онлайн - страница 86

В этот момент с одного из дальних рядов поднялся худощавый, средних лет мужчина и, прихрамывая, пошел к сцене. Это был Анатолий Чехов.

Весь зал так и ахнул. Поняв, что произошло, люди радовались, аплодировали.

— Вот так встреча! — только и мог произнести Зайцев. — Два десятилетия рассказываю всюду, что ты, Анатолий, погиб, а ты вон живехонек!

Так думал не только Василий Зайцев. Свято чтили память о герое в Волгограде. Назвали именем снайпера Чехова улицу, выставили портрет в музее обороны города. Экскурсовод в течение многих лет говорила посетителям, что Чехов отдал свою жизнь за Родину. Бывший командир полка, в котором воевал Чехов, Самчук в книге „Тринадцатая гвардейская“ рассказал о подвиге героя, поместил его портрет. И тоже был уверен, что пишет о погибшем.

Да, чего не бывает в жизни. Жив Чехов. Живет в Казани. Улица 12-я Союзная, дом 18/9, кв. 4. Первый этаж, сугробы до самых окон. Тишина. Маленькая квартира. Невысокий, подвижной, чуть удивленный человек достает папиросу из пачки „Беломора“, выключает радио, рассказывает:

— Почему считали, что я погиб? Трудно сказать. Началось наше наступление. Штаб батальона располагался в одном из полуразрушенных домиков. Накануне меня ранило. Снайперскую винтовку пришлось сдать. Я стал связным при штабе. Слышу: „Добеги до 45-миллиметровых пушек. Скажи, чтобы подтягивали их к передовой“. Побежал. Передал приказ. Когда вернулся, дома уже не было. Прямое попадание снаряда…

Возвращаясь однажды с задания, попал на минное поле. Вот, видите, левая нога стала короче…

От волнения Чехов не может усидеть на месте. Ходит по комнате, в пепельнице прибавляется окурков. Чуть слышно поскрипывает протез — ступню отняли в госпитале в Моршанске. Оттуда в 1944 году он написал матери: „Не беспокойся. Жив. Голова и руки целы. А ногу пришьют…“ Про вражескую пулю, сидевшую у позвоночника, умолчал. Она и сейчас там — память о дуэли с фашистским снайпером.

На родной фабрике его встречали торжественно. На улице останавливали незнакомые люди: „А мы вас в кино видели!“ Книжка Василия Гроссмана ходила по рукам.

Несмотря на ранения, Анатолий снова стал работать в родном цехе. Но через два года врачи сказали: „Вы, молодой человек, свое отработали“.

Стал пенсионером.

Нелегко складывалась послевоенная жизнь Чехова. Донимали раны. За десять лет — двенадцать операций. Пустые длинные дни, бесконечные тревожные ночи. Как жить дальше? Нехитрые заботы по дому, больницы и поликлиники, рыбалка — неужели это все, что ему осталось?

Где-то люди читали книги, в которых рассказывалось о подвигах Чехова. Боевые друзья гордились тем, что им довелось воевать рядом с ним. А сюда, в маленькую квартирку на тихой улице, заглядывали все реже и реже.